Некоторые художники обратились к примитивизму, пытаясь убедить публику в том, что все неевропейские общества, по сути, одинаковы в своей неразумности, близости к природе, склонности к жестокости, мистицизму и, что самое важное, свободному проявлению сексуальности. В частности Пикассо пытался отойти от европейских традиций, пробуждая в зрителях первобытные порывы. Ярким примерам работ примитивистов могут служить таитянский цикл Поля Гогена и раннее творчество Игоря Стравинского (музыка к балету «Весна священная»).

Но художники не только выражали сексуальное желание в картинах - они подкрепляли свои чувства действиями. Реализация сексуального влечения играла важную роль в преобразовании их замыслов в творческую реальность. Весьма распространенной практикой среди великих художников был секс с натурщицами. Пьер Огюст Ренуар говорил о роли сексуальности в своем творчестве особенно откровенно: «Я рисую пенисом». Пабло Пикассо был одержим сексуальной темой в искусстве: «Искусство не целомудренно. Чистым непорочным душам, не подготовленным должным образом к этой встрече, не стоит вступать с ним в контакт. Искусство опасно. Если оно целомудренно, то это не искусство». Его работы, получившие мировое признание благодаря своей чувственности и эротизму (Пикассо часто изображал насилие, вуайеризм, проституток и импотентов), служили индикатором его бурной эмоциональной и сексуальной жизни, пронизанной интригами, безбожием, страстью и мелодрамой. Его живопись менялась вместе с женщинами, которых в его жизни было множество. Феминистки ненавидели Пикассо за знаменитое высказывание о делении женщин на два типа: «богини и коврики для вытирания ног», однако куда больше представительниц слабого пола были бы счастливы служить ему и тем и другим, поскольку о его обаянии ходили легенды. Когда ему было далеко за 80 (в период между маем и октябрем 1968 года), он создал серию из 347 гравюр на сексуальные темы. Дожив до 90 лет, художник жаловался: «Возраст заставил меня отказаться от секса и курения – но желание-то осталось!»

Амедео Модильяни, прославившийся своими картинами в жанре ню, был знаменитым и ненасытным сердцеедом. Он вел разгульную богемную жизнь вместе с Пикассо и другими собратьями по цеху. Алкоголь, наркотики, пьяные дебоши – все это соответствовало образу художника, кочующего между студиями, салонами, барами и любовницами. Так он жил с момента своего появления в Париже в 1906 году и до самой смерти (от туберкулезного менингита) в 1920 году в возрасте 35 лет. После смерти Модильяни его беременная любовница покончила жизнь самоубийством.

Густав Климт тоже отличался любвеобильностью. Он заявлял, что любовные связи вдохновляют его на творчество, и притягивал женщин своим необыкновенным магнетизмом. Его студию сравнивали со сказочным гаремом, по которому денно и нощно разгуливают обнаженные модели. От связей с натурщицами у Климта было 15 незаконнорожденных детей.

В то же время на Таити упорно шел по пути саморазрушения Поль Гоген, пропуская через свою постель бесконечную вереницу туземок (впрочем, он умер не от сифилиса, как принято считать, а – больной и одинокий – от сердечного приступа).

Неумеренное потребление алкоголя и беспорядочные половые связи унесли жизнь еще одного выдающегося живописца, Анри де Тулуз-Лотрека, которого прославили работы, изображавшие проституток и жизнь кабаре.

Ранние работы Огюста Родена отличаются чуть ли не животной чувственностью.

На другом берегу Атлантики американская художница Джорджия О'Киф, родившаяся поколением позже, тоже бросила вызов обществу – не только своими чрезвычайно откровенными фотографиями работы Альфреда Стиглица, но и готовностью открыто сожительствовать с ним, не вступая при этом в брак (что тогда считалось грехом).

Музыканты не отставали от художников. Многочисленные романы Ференца Листа буквально шокировали общество. Его недаром называли Казановой своего времени: он обожал женскую лесть и список его побед включал в себя графинь, принцесс, субреток и просто молоденьких наивных поклонниц, готовых не то что отдаться своему кумиру, но и умереть за него. По словам Мендельсона, Листа всю жизнь сопровождала «бесконечная череда скандалов и прославлений». Один из самых близких друзей Листа Рихард Вагнер вспоминал, что знаменитый композитор заводил любовные интрижки в каждом городе, в котором ему доводилось оказаться, причем имел привычку влюбляться в чужих жен.

Джакомо Пуччини говорил о себе как о «превосходном охотнике на диких птиц, оперные либретто и красивых женщин». Его жизнь также была сплошной чередой романов и страстных любовных увлечений.

Один из последних примеров – Леонард Бернстайн, знаменитый своими многочисленными связями как с мужчинами, так и с женщинами. По словам его дочери, единственное, что удерживало его от полностью гомосексуального образа жизни, это потребность в «отзывчивости среднего класса».

Обратившись к литературе, мы видим такие полупорнографические произведения, как «Декамерон» Боккаччо (1353), «Фанни Хилл» Джона Клеланда (1748), «120 дней Содома» Маркиза де Сада (1785), «Венера в мехах» Леопольда фон Захер-Мазоха (1870) и «История О» Паулины Реджис (1954). Эротическая тематика встречается и в творчестве других, более известных писателей – Оноре де Бальзака, Эмиля Золя, Виктора Гюго, Джеймса Джойса, Дэвида Лоуренса и Владимира Набокова.

Многие из этих писателей не только открыто писали на сексуальные темы, но и не делали тайны из собственных грешков. В 1824 году, спустя три недели после смерти Байрона, Times объявила его «наиболее выдающимся англичанином своего поколения». «Наиболее выдающимся», видимо, сочли то, что он вступал в сексуальные отношения буквально со всем, что движется, включая юношей, титулованных особ и даже собственную сводную сестру. Гетеросексуал Гете тоже имел немало любовниц, впрочем ему была не чужда и эротика в чистом виде. Французская писательница Жорж Санд взяла себе мужское имя и часто переодевалась в мужскую одежду, настаивая на равенстве с писателями-мужчинами. Она состояла в любовных отношениях с Альфредом де Мюссе, Францем Листом, Фредериком Шопеном и Гюставом Флобером. Кроме того, она была очень близка с актрисой Мари Дорваль, что породило слухи (правда, не подтвержденные) о ее лесбийских наклонностях.