— Прижми здесь! — велела я Прохоровой, накладывая ее руку поверх повязки на боку Виталия, где герметичность оказалась недостаточной. Менять повязку не было времени.

— Елена, мне нужен ваш мобильник, — попросила я.

Прохорова указала на лестницу.

— Там где-то валяется, я не знаю.

Алина, с непонятным выражением лица застывшая у перил, на мою просьбу найти телефон оглянулась по сторонам, как лунатик, и произнесла ровным голосом:

— Я не вижу его.

— Ну так посмотри внимательнее! — закричала я, теряя терпение.

Ринат, промелькнув у нее за спиной, появился уже с найденным телефоном.

— Я нашел его, нашел!

— Кидай! — крикнула я и поймала брошенный телефон.

Виталий закашлялся, глядя на меня грустными глазами.

— Держись! — бодро сказала я, набирая номер «Скорой». — Помощь близка.

Плача, Елена поцеловала его в измазанный кровью лоб и пообещала:

— Если не умрешь, мы официально распишемся, как ты хотел. Можем даже обвенчаться в церкви, но для этого ты должен жить. Слышишь?

— Вечно я что-то должен, — пробормотал Виталий с улыбкой, закрывая глаза.

— Не уходи! Говори со мной! — в ужасе закричала Елена, тормоша его.

— Да не ухожу я! Не ухожу… — пробормотал в ответ Виталий тихо.

Я тронула Елену за плечо, но моя рука была отброшена с такой силой, что я больше не пыталась ее утешить. Повернувшись, я поманила к себе Алину. Та нехотя подошла.

— Что у вас там произошло? — спросила я, строго глядя ей в глаза.

— Какой-то мужик влез в комнату через окно, — ответила она апатично, — в маске с пистолетом. Нас он не заметил. Я затащила Рината в ванную, и мы сидели там, пока он не ушел.

В голове роились сотни вопросов, но задать я их не успела. В двери ворвался Родион с пистолетом на изготовку. Увидев своего начальника в луже крови, Елену с помертвевшим лицом, склонившуюся над ним, и меня, целившуюся в него из револьвера, он оцепенел. Я убрала оружие и окликнула его. Огромный и немного комичный в своем строгом костюме, он посмотрел на меня взглядом обиженного ребенка.

— Андреич, как же так? Я «Скорую» вызвал. Что же он?

— Надо проверить территорию. Может, тот, кто это сделал, еще здесь, — сказала я.

Бессвязное бормотание охранника стихло. Он словно проснулся, вынырнул из кошмара. Во взгляде Родиона полыхала звериная ярость.

— Да я этого урода на части порву! Он никуда не денется.

Полный решимости, он скрылся за дверью, а я стала расспрашивать Рината, что он видел. Однако полезной информации я не получила. Ринат, как он выражался, не успел рассмотреть бандита. Сестра, ничего не объясняя, запихала его в ванную комнату, велела спрятаться в чугунной ванне и молчать.

Алина робко подошла к матери и попыталась заговорить с ней, однако та с неожиданной злостью закричала на нее:

— Ну что, довольна? Ты всегда об этом мечтала, развести нас, и чтобы я вернулась к твоему отцу-идиоту.

Алина отпрянула от нее, как от гремучей змеи, и, залившись слезами, убежала на кухню.

— Ты вся в своего никчемного отца! — неслись ей вслед слова Елены. На мой взгляд, это было перебором с ее стороны. Я поспешила на кухню, чтобы не случилось большей беды, чем уже произошла.

— Она не со зла, — сказала я Алине, обнимая ее за худенькие плечи, — это все нервы. Успокойся и прости ее.

Алина резко вырвалась из моих объятий и, обернувшись, закричала: «Нет! Нет! Нет!» — повторяя отрицание, будто я спорила с ней.

В моем утешении в доме Прохоровой, похоже, никто не нуждался.

— Хорошо, ты взрослая уже, со своими проблемами справишься сама, — подняла я руки в знак примирения, — а я умываю руки.

— Катись к такой-то матери, чертова шпионка! Ты заодно с ней! — заорала Алина бешено. Все ее тело ходило ходуном, и мне показалось, что еще секунда — и она на меня бросится разъяренной кошкой. Ретировавшись с кухни, я наткнулась на Рината. Он искал именно меня.

— Женя, скажи маме, чтобы не ругалась на меня, — попросил он, бросаясь мне на шею.

— Хорошо, я поговорю с ней, — пообещала я.

Так, обнявшись, мы сидели на диване до приезда «Скорой». Меня нашел Родион и, виновато понурив голову, покаялся, что не поймал человека, бросившего гранату в детскую, хотя обыскал и двор и окрестности и даже проехался до шоссе в надежде перехватить киллера по дороге.

— Не кори себя. Стал бы киллер тебя дожидаться, — безнадежно махнула я рукой. Он согласно кивнул, перемалывая челюстями жвачку.