— Ишь, как Инна старается, — тихо проговорила Агеева, когда она отошла, — думает приманить его сладким. Не выйдет у нее!

Я посмотрела на Александра и едва не лишилась дара речи. Сосед Александра справа налил себе рюмку водки, потянулся за ветчиной, а мой подопечный в это время выхватил рюмку и опрокинул ее себе в глотку с видом бывалого алкоголика, имитируя поведение гостей.

— Саша, твою мать! — не выдержала я и вырвала у него рюмку. — На кой ты это сделал?

— Невкусная, — скривился он, часто дыша, — жжет!

— Он что, выпил? — спросила Агеева, глядя на нас. — Ну что с ним будешь делать!

— Налить еще? — предложил сосед Александра с улыбкой.

— Не советую, — с грозным видом сказала я.

Чтобы избавиться от неприятного вкуса водки, Александр запихнул в рот весь кусок торта целиком.

— Во дает парнишка, — хохотнул сосед.

Я протянула Александру салфетку.

— Вытрись, у тебя весь рот в креме.

Он послушно утерся.

Изрядно захмелевший Иван Глебович поднялся и громко объявил, что сейчас все попробуют вишневой наливки домашнего приготовления. Приготовила наливку мать невесты. Растроганный до слез Иван Глебович, обняв новоиспеченную родственницу, звонко чмокнул ее в щеку. Та зарделась, стала со смехом отбиваться. Пара официанток пошла от стола к столу, разливая наливку из графинов. Рядом с нами вновь появилась Инна с куском торта на тарелке.

— Вот, Саша, а то у тебя уже закончился. Может, хочешь конфет?

— Нет, я хочу потанцевать, — развязно протянул Александр. — Женя не хочет со мной танцевать, говорит, что я медведь.

— Давай я с тобой потанцую, — сразу же предложила Инна.

— Он вам ноги оттопчет, — предостерегла я ее, косясь на Александра.

— Ничего страшного, я потерплю, — бросила Инна. Я пожелала им удачи. Танцы закончились печально. Опьяневший Александр нечаянно ударил Инну в лицо, разбив ей в кровь нос. Иван Глебович мгновенно оказался рядом и врезал Александру в челюсть, размахнулся для второго удара, однако сделать это не позволила я, перехватив его руку.

Супруга Ивана Глебовича, вся в слезах, прикладывала к носу платочек. Платье ее окрасили капли крови. Александр тоже разревелся, закрывая лицо руками.

— Уберите этого придурка от моей жены! — ревел Иван Глебович, вырываясь из моего захвата.

Минуты через две мы уже ехали домой. Александр все ныл, обиженно восклицая:

— Он ударил меня, ударил прямо по лицу! Я же нечаянно тетю Инну стукнул. — По его щекам катились горючие слезы.

— Да хватит хныкать, как младенец! — прикрикнула я на него. — Ты же здоровенный лоб! Прекрати!

Александр замолчал. Я притормозила перед пунктом проката видеокассет и взяла для нюни сериал «Утиные истории».

В дверях квартиры мы встретили Рашида.

— Вы нас покидаете? — с надеждой спросила я.

— Не дождешься! — оскалился он. — Я — по делам и скоро вернусь. Попробуйте только не впустить! Я вернусь с милицией.

— Я в курсе, — пробурчала я. Он вышел. Я заперла за ним дверь.

— Поставь мультики, — попросил Александр, протягивая видеокассету.

— Пошли, — вздохнула я. Кассета была продолжительностью сто восемьдесят минут, так что три часа у меня освобождалось для работы. Потом должна была прийти Юлия, чтобы приготовить нам еду. Под звуки заставки мультяшного сериала, доносившиеся из гостиной, я проверила электронную почту. Ответа еще не было. Тогда, оставив компьютер, я решила заняться физическим самоусовершенствованием. Открыла окно, чтобы в комнате было достаточно воздуха, и начала с каты. Потом, учитывая стесненные условия, попыталась отработать некоторые удары из техники ближнего боя — «дуань да», следом серию «ате-вадза» — тычковые удары в уязвимые места, представляя себе при этом самодовольно улыбающегося Ивана Глебовича. Вылощенный чиновник произвел на меня самое неблагоприятное впечатление. Я не удивлюсь, если выяснится, что заказчиком убийства Ирины и попытки покушения на Александра является именно он. Приняв упор лежа, я отжалась сто пятьдесят раз на кулаках. Поднявшись, восстановила дыхание и повторила подход. Затем прокачала пресс простыми поднятиями корпуса, далее отжималась на одной руке. Когда мышцы стали подрагивать от напряжения, я прекратила упражнения, походила по комнате, выполняя наклоны, прогибы и махи с поворотом корпуса, а отдышавшись, пошла в душ. Александр, словно приклеенный, сидел перед телевизором. Похождения мультяшных уток его совершенно заворожили. После душа я присела рядом с Александром с чашкой кофе в руке.

— Я тоже хочу кофе, — сообщил, не оглядываясь, он.

— Допью и сделаю тебе, — буркнула я. Из спальни послышалась музыка из «Турецкого гамбита», означавшая, что мне на сотовый звонит Агеева.

— Посидеть не дадут, — проворчала я, вставая.

— Какой ужас! Всех отравили! — закричала в трубку Агеева, лишь только я ответила. — Сейчас оттуда людей выносят. Я не знаю, может быть, я тоже отравлена!

— Успокойтесь, если вы со мной разговариваете, значит, все в порядке, — сказала я ровным голосом.

— Вы думаете? — с надеждой спросила она.

— Несомненно. Постарайтесь собраться и объяснить, что случилось, — ответила я.

— Вы ушли, а я осталась на торжестве. И вот, примерно полчаса назад, Ивану стало плохо, потом — его жене и нескольким гостям. Вызвали «Скорую». Иван даже не мог идти. Его вынесли. Только что еще пятерым стало плохо. Среди гостей паника. Кто-то сказал, что, наверное, это из-за вишневой наливки, что если ее передержать, то можно отравиться.

— Ну, это очень сомнительно, — сказала я, осмысливая услышанное. Что это? Массовое отравление или случайность? Мысли вернулись к повесившейся Ирине и дочери Ивана, погибшей от сердечного приступа. Сколько случайностей!

— Я даже не помню, пила ли я эту чертову наливку! — воскликнула в отчаянии Агеева. — Пила какое-то вино, а наливку — не помню. Вот черт!

— Спокойнее, — повторила я в очередной раз. — Если там есть врачи, то попросите вас проверить, на всякий случай.

— А с вами и с Александром все нормально? — спохватившись, спросила она.

— Да, мы чувствуем себя отлично, — рассеяла я ее тревогу. — Саша мультяшки смотрит. Ни он, ни я наливки не пили, но я думаю, что дело не в ней. Милицию вызвали?