Доблестные бойцы внутренней безопасности, горя праведным желанием кого-нибудь прищучить, усердно рылись в мусорных корзинах, не брезгуя и общественными туалетами, но максимум, что им удавалось найти, – это горы пустых бутылок из-под водки. Само наличие их в госучреждении, да еще в таком, как районный отдел внутренних дел, факт, конечно, возмутительный, но личный состав, проявляя чудеса сообразительности и смекалки, от этих улик отпирался напрочь. Но водка – это ерунда, самое сладкое в нелегкой работе «вэбэшника» – поймать кого-нибудь на взятке. Только здесь нахрапом не возьмешь: менты тоже не лыком шиты, шифроваться умеют не хуже Штирлица. Но если кого и получалось задержать с поличным, то в основном все заканчивалось довольно мирно: сняли с провинившегося денег (в десять раз больше, чем тот взял сам) и поехали шерстить другие подразделения. Вот такими методами УВБ обеспечивало личную безопасность сотрудников милиции».

Так Давыдов сорвал с «вэбэшников» маски «неподкупных» борцов за чистоту милицейских рядов и сам старался не иметь с УВБ никаких дел, потому не стал делиться с Управлением внутренней безопасности информацией о выявленном им «оборотне в погонах». Чтобы определиться, как быть с Колгановым, Алексей решил переговорить с ним лично. Набрав номер служебного телефона заместителя начальника ОГСБЭП Краснооктябрьского райотдела, он предложил подполковнику Колганову подъехать в УБОП для серьезного разговора.

– А по какому вопросу? – спросил тот.

– По вопросу, жизненно важному для тебя, – ответил Давыдов.

– Хорошо, сейчас подъеду, – сказал Колганов, теряясь в догадках, зачем его вызывают в УБОП.

Командир «Сокола» Давыдов начал разговор с прибывшим к нему заместителем начальника ОГСБЭП Колгановым с того, что выложил перед ним фотографию Риты Смойлик, зачеркнутую черным маркером, последнее письмо «Бухгалтера», аналитическую справку с подписью Колганова и заключение криминалистической экспертизы, что эти бумаги распечатаны на одном принтере.

Андрей Колганов молча прочитал заключение эксперта. Отпираться было бессмысленно. Он слишком увлекся в затеянной им игре, потому и допустил роковую ошибку, прислав Лукину фото убитой бухгалтерши.

– Ты раскрыт, «Бухгалтер», – сказал ему Давыдов. – Человеку, которого ты шантажировал, это уже известно. Подать заявление о вымогательстве он пока отказывается, и у меня есть основания полагать, что с тобой хотят разобраться без суда и следствия.

– Мне это расценивать как угрозу?

– Как предупреждение, что из охотника за чужими миллионами ты превратился в мишень.

– Наш разговор пишется? – осведомился Колганов.

– Нет. Я пригласил тебя для беседы без протокола, и все сказанное в этом кабинете останется между нами. Скажи откровенно, как бы ты поступил на моем месте, узнав, что твой коллега «оборотень в погонах»? – спросил Давыдов.

– Я больше удивился, если бы узнал, что кто-то из наших коллег еще не стал «оборотнем». Патрульные милиционеры, выворачивающие карманы у пьяниц, «оборотни»? «Оборотни». Участковый, снимающий дань с киосков, «оборотень»? «Оборотень». Да что там менты! Назови мне хоть одного кристально честного судью или прокурора. Таких праведников сегодня в природе не существует. Продажные судьи с прокурорами такие же «оборотни», как и коррумпированные менты. Короче, а судьи кто?

– Ну, твоя мысль мне понятна. Насчет того, что сейчас у нас время оборотней, я с тобой согласен. Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Что касается твоего вопроса, отвечу тебе цитатой из Библии: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить».

– Да ты у нас философ.

– В СИЗО у меня было время для размышлений.

– Если Лукин таки надумает подать заявление, у тебя будет еще больше времени для размышлений – лет так пятнадцать. За вымогательство, совершенное организованной группой в целях получения имущества в крупном размере да еще с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а твои отморозки избили и изнасиловали его дочь, тебе меньше не дадут, тем более что раньше у тебя уже были проблемы с законом.

– Это не мои отморозки, – возразил Колганов. – И когда Лукин узнает всю правду, вряд ли он будет заявлять на меня в милицию. А давай прямо сейчас подъедем к нему, и я в твоем присутствии расставлю все точки над «і».

– Неожиданный ход, – удивился Давыдов. – Не боишься, что бывший полковник КГБ пристрелит тебя на месте?

– Это я должен был пристрелить Лукина. За Карину. Ты ее видел? Реально девка миллиард стоит. А этот козел ее задаром получил. Так что пятьдесят миллионов, которые с него запросили, он должен был заплатить нам как моральную компенсацию.

– Кому это нам?

– Мне и Карине. До того, как выйти замуж за Лукина, она жила со мной в гражданском браке. Так что мы не чужие друг другу люди.

– Интересно девки пляшут. Впрочем, я с самого начала подозревал, что Карина замешана в этом деле.

– Правильно подозревал. Карина хотела стать единственной наследницей капиталов Лукина, и если бы я не вмешался, его дочь с зятем пропали бы без вести на Мальдивах и все – никто никогда бы не узнал, что с ними случилось во время их свадебного путешествия. Такой был у Карины первоначальный план, который я расстроил. В общем, поехали к Лукину, и я при ней все расскажу. Проведем, так сказать, очную ставку.