– Что за идиотизм? – годы тесного общения со студентами младших курсов дают опыт, поистине бесценный: магистр Рон рявкнул так, что в глазах гостя мелькнуло нечто, очень похожее на уважение. – Зачем вы сюда явились?

– А вы собирались встретиться со мной на центральной площади? И привлечь к обсуждению своей маленькой проблемы сотню-другую горожан?

– Глупости! – отрезал Деннис. – Всегда можно найти тихое место, где можно поговорить без посторонних. И вообще, зачем нужно было устраивать эти… цирковые штучки?!

– Хотел сразу произвести правильное впечатление, – равнодушно ответил незнакомец вставая.

Магистр Рон моргнул. Сидя, этот человек выглядел более мирно. Главное, вроде бы и не было ничего агрессивного в его позе – руки свободно опущены, плечи расслаблены, не то лысая, не то гладко выбритая голова склонена на бок – а сразу захотелось оказаться где-нибудь подальше. Наверное, ощущение опасности усиливает абсолютное отсутствие волос. Ладно, шевелюру можно убрать, мало ли какие могут быть соображения – гигиенические, например. Пусть нет ни бороды, ни усов – нигде не сказано, что это обязательно. Но ведь у него даже бровей и ресниц не заметно. Не голова, а череп, обтянутый сухой желтоватой кожей. Бр-р-р.

Несколько секунд гость внимательно смотрел в глаза Денниса, потом дернул плечом и неторопливо подошел к двери. Положил ладонь на рукоятку верхнего ножа, потянул на себя.

– Эк он засел-то крепко! Ну, мы его сейчас… оп-па! – он полюбовался лезвием, провел по нему ногтем большого пальца. Не оборачиваясь, продолжил негромко, словно про себя, – опять же, чтобы о цене споров не было, не люблю я время на лишние разговоры терять. И чтобы вам мысли дурные, насчет того, что меня обмануть можно, в голову не лезли.

– У меня дурных мыслей не бывает – холодно ответил Деннис – господин…

– Зовите меня Жонглер, – словно для того, чтобы доказать свое право на это имя, он, не глядя, подбросил высоко вверх пару ножей и легко поймал их.

– Господин Жонглер, – поморщился Деннис. – А что касается цены…

– Цену устанавливаю я, – перебил его Жонглер. – Ваше дело маленькое – указать цель и оплатить заказ. Половину вперед, естественно. Посещение похорон безвременно и трагически погибших, – наконец он обернулся, – по вашему желанию.

Деннис был уверен, что увидит на его лице развязную ухмылку. Однако Жонглер не улыбался, смотрел хмуро и безразлично.

– Что ж, – магистр Рон поджал губы и попытался придать своему лицу столь же хмурое и безразличное выражение. – Я готов обсудить ваши условия.

– По-моему, все в порядке, – Лэрри отряхнул руки и отступил в сторону. – Трио, посмотри тоже, на всякий случай.

– Абсолютно никакой необходимости, – проворчал Джузеппе, но все-таки встал и обошел вокруг смирно сидящей на табурете Арры. Сложил пальцы правой руки щепотью и прижал их к виску девушки. Она дернулась, но левая рука магистра удержала ее на месте. – Тихо, тихо. Это быстро и совсем не больно.

Арра промолчала, только зыркнула сердито на Ганца, скромненько устроившегося в уголке, прижимая к свежей шишке над правой бровью большую золотую монету. (Когда они уже поднялись на крыльцо, Пироману зачем-то понадобилось выскочить на улицу. Он распахнул дверь, а Ганц, в этот момент, шагнул вперед…) Впрочем, сейчас девушка жалела только о том, что не она распахнула проклятую дверь! Ведь именно из-за этого трепача длинноносого она так влипла! Не было у Арры никакого желания докладывать Лэрри ни о пятнах, ни об искрах дурацких, а Ганц ее уговорил. Мало того, когда понял, что она собирается подождать, пока все встанут из-за стола – явились-то ведь в самый разгар ужина – то сам влез.

И что самое странное, Огюстен Лэрри отнесся к этому очень серьезно. Она-то ожидала, что командир отреагирует примерно так же, как Скальд: посмеется и посоветует не обращать внимания на всякую ерунду. Может даже расскажет пару баек про то, что видели другие стажеры в свое первое дежурство. А оказалось, ничего подобного. Командир тут же бросил ложку и потребовал, чтобы девушка изложила все, даже самые мельчайшие подробности. Потом переглянулся с Джузеппе, выдернул Арру из-за стола, посадил на эту табуретку и начал обследовать. Она пискнула, конечно, что чувствует себя прекрасно, но кто бы ее слушал?

Остальные тоже заметно встревожились. У Джузеппе испортилось настроение, он кривил губы и почти непрерывно что-то недовольно бубнил. Торстен, который, как и Лэрри, в последнее время почти каждый вечер аккуратно являлся к ужину, и Пироман, незаметно переехавший сюда из казармы Розовых Ос, оставив свои тарелки, пересели поближе к нянюшке Матильде, словно испуганные цыплята под крыло наседки. И теперь все трое, круглыми глазами смотрели на Арру, словно ожидали, что вот сейчас, она полыхнет огнем, словно дракон, или взлетит в воздух вместе с табуреткой, или выкинет еще что-нибудь подобное.