— А че, волыну ты себе в цвет поднял, мужик. Отпадная соска, а, пацаны?

Пацаны грубо заржали, а тот, войдя в раж, продолжал:

— Че, по минету хорошо прикалывается? Да ладно, не кипешись…

Я, ощупав в кармане пистолет, еле заметно кивнула Демидову на изгаляющуюся троицу: дескать, может, на сегодня цирк закрывается?

Он утвердительно качнул головой в ответ на мой жест.

Все трое ублюдков довольно хохотали, глядя на меня.

— Да покатит нам твоя подруга, не хилая она у тебя, жирно оставлять такому лоху, как ты, — пробасил верзила за спиной маленького наглого ублюдка. — Надо же вам чем-то за проезд расплачиваться. Ну, вот она и рассчитается.

— Ах, вот оно в чем дело, — сказала я. — Это запросто. Сергей Викторович, встаньте в кабинку водителя, пока я тут занимаюсь с этими молодыми людьми.

— Осторожнее, Евгения Максимовна, — вымолвил Демидов, заходя в водительскую кабинку, где стоял трясущийся от страха пузатый мужик.

— Какие церемонии, — издевательски произнес подросток, — Сергей Викторович, Евгения Максимовна… Может, лучше без этих заморочек… ну, типа там попроще, к народу ближе.

— Может быть, — откликнулась я, бесстрастно глядя на то, как он дрожащими руками пытается расстегнуть «молнию» на джинсах, — что, никак найти не можешь, что ли?

— Ах ты, сука, еще и ерепенишься? — сказал тот, от которого пахло перегаром. — Да я ж тебя щас порежу!

— Старые уркаганские примочки, — меланхолично резюмировала я, глядя на извлеченный тем из кармана нож с выкидным лезвием. Но не стала дожидаться, пока он пустит его в ход, а просто выстрелила бандюге в предплечье правой руки, в которой он и держал нож.

Тот дико взвыл и попятился, и в ту же секунду пацан, как дикий зверек, бросился на меня. Правда, был встречен мощным ударом полусогнутой правой ноги прямо в причинное место.

Мальчишка согнулся вдвое и упал на грязный пол вагона. В этот момент, очевидно, на звук выстрела из кабинки выглянул Демидов и тут же получил в челюсть от третьего бандита. Однако надо отдать маленькому лысому человечку должное: он не только устоял на ногах после довольно-таки основательного тычка, но и развернулся и, как это называется у самих гопов, «прислал в торец» обидчику. Да так удачно, что отпасовал того прямо мне под удар. Все остальное было делом техники.

Мальчишка не согласился с таким поворотом событий и полез на меня, даже невзирая на пистолет, дуло которого было направлено на него. Отчаянный. После того удара, которым я его наградила, здоровые-то мужики валяются по полчаса, встать не могут, а этот…

Да, впрочем, если он под героином, то неудивительно.

— Парень, тебе что, жить надоело? — с сожалением произнесла я.

— Да ты знаешь, шалава, с кем связалась? — прохрипел он и полез под «олимпийку».

…Честное слово, я не хотела. Но, когда он выволок на свет божий «ПМ» и прицелился в меня, сработал годами отлаженный автоматизм. Он зашатался, выронил пистолет и недоуменно посмотрел на словно ниоткуда появившуюся огнестрельную рану на теле.

Я видела, что сначала ему не было больно, но организм был умнее и прагматичнее своего хозяина. Организм понял, что это слишком и что пора умирать.

А как этот маленький негодяй не хотел соглашаться с этим жестоким вердиктом, вынесенным ему его же телом. Он стоял, прижав к боку пальцы, и совсем по-детски кривил пухлые губы, видя, как кровь крупными каплями падает на заплеванный пол трамвайного вагона.

Потом посмотрел на меня и упал — молча, страшно, как падает спиленное бензопилой молодое дерево.

— За что, Демидов? — деревянным, совершенно без выражения голосом произнесла я. — За что я убила этого мальчика?

— Но он же…

— Ладно! — довольно грубо перебила я. — Что сделано, то сделано. А вот какого черта вы поперлись из кабинки, если я ясно сказала: сидеть там и не высовываться?..

— Но я…

— И не надо оправдываться, пожалуйста! — Я спрятала под одежду пистолет, посмотрела на недвижно сидящего в углу на корточках человека с простреленной рукой, затравленно тискающего в руках ненужный уже нож. Потом перевела взгляд на два тела на полу, одно из которых еще барахталось, а вот второе застыло навсегда.

Навсегда.

— Вызовите «Скорую», — сказала я онемевшему от ужаса водителю. — Может, кому и понадобится.

— Но я же не знал… — выдавил он. Это наверняка значило: но я же не знал, что два незаплаченных рубля станут причиной драки со смертельным исходом.

— Какая теперь разница, — холодно отрезала я и взяла за руку Демидова: — Пойдемте, Сергей Викторович. Пора домой. На сегодня, кажется, довольно.

— Разве я мог подумать, что такое произойдет из-за двух рублей?.. — пробормотал он. — Особенно послекризисных… Это надо же… мне разбили морду из-за двух грошей. Черт побери! — И он осторожно пощупал свою попорченную физиономию, и без того не блистающую аттической красотой, а сейчас еще и основательно распухшую и оттого представляющую совсем уж удручающее зрелище.