– Но вы сами находитесь в такой ситуации…

Инга хотела сказать, что теперь у Нины нет ни денег, ни мужа, а судьба ее дома под вопросом. Но вовремя осеклась. Ни к чему еще больше расстраивать Нину. Да и говорить при девочке о смерти ее отца тоже не хотелось. Пусть уж Нина сама осторожно поведает дочери о новом несчастье.

Но Нина расстроенной совсем не казалась.

– Деньги за дом я вам верну, – спокойно сказала она. – Это дело чести. Вы по-доброму отнеслись ко мне, мужа моего нашли. Так и я тоже… выполню свой уговор.

– Мы не примем у вас деньги. Пусть уж дом останется за нами.

– Ты чего, обиделась на меня? – встревожилась Нина, вновь переходя с Ингой на «ты», что говорило о переменчивости ее нрава.

Похоже, у женщины были, кроме всего прочего, еще и серьезные гормональные проблемы, которые и давали о себе знать такими эмоциональными всплесками.

Впрочем, Инга была человеком образованным и хорошо знала, что все процессы в организме человека подчинены как раз этим самым маленьким и вроде бы таким незначительным гормонам. Однако, как ни незначителен их размер, но если их в организме слишком мало или, наоборот, избыток, то все внутренние органы человеческого организма быстро выходят из строя.

И конечно, судя по болезненности Нины, с гормонами у нее был полный кошмар.

– Ну, так мы договорились насчет дома? – настойчиво требовала женщина ответа от Инги.

– Я даже не знаю, что и сказать.

– А ты просто согласись.

– Я поговорю с хозяином дома.

– С мужем, что ли?

– Он мне пока что не муж.

– Ну, живете-то вместе, значит, муж, – хмыкнула Нина. – Твое слово все равно что его. Так что? Могу я завтра на него взглянуть?

– На кого? – растерялась Инга.

Но Нина не сходила со своей позиции.

– На дом, на кого же еще? – произнесла она и вопросительно уставилась на Ингу. – Так что скажешь? Могу я на дом бабкин взглянуть? Все ли там в порядке, посмотрю.

– Ну, конечно, – еще больше растерялась Инга. – В любое время. Если… если вам здоровье позволит.

– Вот и отлично.

И откинувшись на подушки, Нина махнула рукой:

– А о здоровье моем не беспокойся. Со мной мои дети, так что иди!

И видя, что Инга мешкает, она добавила уже более сурово:

– Нам с детьми по душам потолковать нужно. Чужой человек тут будет лишним.

Оказавшись на улице, Инга задумалась, что бы ей предпринять дальше. Ползти в одиночестве через темные поля ей совершенно не хотелось. Однако иного пути из поселка не было. Чтобы добраться до более или менее оживленного шоссе, по которому ходили маршрутные такси и автобусы до города, ей необходимо было преодолеть отрезок пути в два километра, который шел по практически неосвещаемому пространству. Представив, как она идет там совсем одна, продуваемая всеми ветрами, беззащитная и несчастная, Инга почувствовала, как слезы жалости к самой себе навернулись у нее на глазах.

Можно было позвонить Залесному, но Инге не хотелось этого делать. Во-первых, пока Залесный добрался бы по пробкам до «Лазурита», могло пройти от часа до двух. А за это время Инга рисковала здорово окоченеть. Ведь назад в дом Нины она вернуться не могла. А общественных мест, где посторонний посетитель поселка мог бы провести пару часиков, тут просто не было.

В поселке имелся лишь небольшой продуктовый магазинчик, который заканчивал свою работу очень рано и сейчас был, конечно, уже закрыт. Летом в распоряжении детей имелась футбольная площадка и парочка детских уголков с горками и песочницами. Но сейчас было далеко не лето, а Инга была совсем не ребенок, чтобы дожидаться своего мужчину в песочнице.

– Что же мне делать?

И как бы в знак предостережения, в тот момент, когда Инга уже решилась двинуться в путь пешком, над окрестными полями раздался тоскливый собачий вой. Вздрогнув, Инга живо представила себе стаю диких собак, окруживших ее со всех сторон одну в чистом поле. Рука Инги сама потянулась к телефону и набрала номер Рустама. К ее удивлению, парень снял трубку после первого же гудка. Однако, услышав, что это звонит Инга, здорово разочаровался:

– А! Это вы!

– А ты кого ждал?

– Да так… Подумал: вдруг это Вика мне с чужого телефона звонит.

– Я слышала, вы с ней поссорились?

– Поссорились – это не совсем верное слово. Я порвал с ней отношения.

– Почему же ты это сделал?

– А разве не понятно? – горько произнес Рустам. – Мы с ней не пара. Какое у нее со мной может быть будущее? У меня нет ни гроша. Я бездомный бомж и даже хуже того.

– Нет, ты не бомж. Бомж – это сознательно опустившийся и деградировавший человек. А ты мужчина, которому еще предстоит в этой жизни построить свой дом, посадить дерево и завести сына.