— Вы вообще о чем? — робко вмешалась я. — Можно подробнее?

— Да, пожалуйста! — Этот паяц щедро махнул рукой, но продолжить не успел.

Раздалось звяканье вилки, которую грубо кинули на тарелку, и злой голос Феликса:

— Лель, еще слово, особенно если это то, чем ты дразнился недавно, и я тебя…

— Потом, милый. — Бич Двора расхохотался. — Ты меня — обязательно, но потом, ладно?

— А можно я тоже? — задумчиво спросил Смерть, разглядывая свои длинные, черные и, судя по всему, очень острые когти.

— Два сразу — это многовато… — секунду подумав, заявил Лельер. — Могу не выжить!

Судя по задумчивым взглядам его приятелей, долгое и счастливое существование шуту уже не грозило. Наверное, он бы задумался о бренности бытия и тщетности всего сущего, если бы в нем осталась хоть капля самосохранения!

Но, видимо, этот инстинкт куда-то спланировал вместе с крышей блондина, поэтому он, не обращая ни на кого внимания, продолжал:

— Итак, у меня для тебя интересное и интригующее предложение-просьба-ультиматум.

— И как же эти три вариации сочетаются? — ехидно осведомилась я, разворачиваясь к Лелю.

— А без понятия, — беспечно отмахнулся светловолосый бард, который приводил меня в состояние легкого шока от настолько кардинальной смены темы беседы. — Есть три «дорожки». — Он оглядел всех присутствующих еще раз и с притворной заботливостью осведомился: — Вы меня внимательно слушаете?

До ответа никто не снизошел, но это шуту его величества и не требовалось.

— Отлично! Итак, Юленька, твой первый, да и второй варианты связаны со мной. Я — перспективный, молодой и внешне привлекательный. — Он подмигнул синим глазом и интимным полушепотом закончил: — И самое интересное — ты это уже знаешь. Правда, вот обида, в личном плане несчастный и непристроенный!

— И чем мне это грозит? — Я сразу уловила, к чему ведет шут.

— Киса, какая ты у нас умненькая. — Шут с умилением сложил руки на груди.

— Лель, еще раз назовешь ее кошкой, и тебя не ждет ничего хорошего, — спокойно предупредил приятеля Феликс и взял в руку высокий бокал.

— Тебе можно, а мне нет? — скривил губы светловолосый, с иронией в синих глазах глядя на Кика, который и не подумал отвести взгляда от своего напитка.

— Да, мне можно по одной простой и уже не раз озвученной причине, — спокойно согласился кикимор.

— Я помню. — Шут хихикнул, потом закатил синие глазки и, явно цитируя, продолжил: — «Это МОЕ! Потянешь лапы — протянешь ноги!»

Ошеломленно уставилась на зеленую «Василисушку».

Усугубляя ситуацию, по комнате разнесся издевательский смех Мастера, и Айлар с фальшивым сочувствием проговорил:

— Лель, мне за тебя страшно.

— Но ты же меня достойно похоронишь? — обратился к брюнету придворный паяц.

— Ты не волнуйся, это я возьму на себя, — ласково пообещал Кик… которого я еще никогда не видела настолько злым.

Как бы нашего паяца не побили.

— Ты совсем дурак?

Но вел себя шут и правда как… шут.

— Да. — Лельер гордо кивнул и вскинул подбородок. — Но, милая, я не просто дурак — я официальный, придворный и даже задокументированный!

— А по совместительству еще и высокий лорд Лельер Хинсар, — хмыкнул Айлар. — Со скромным дополнением в виде профессии дознавателя к основной специальности идиота.

— Не любишь ты меня, — вздохнул Лель. — Но вернемся к главному. Итак — Лель уже в третий раз попытался подобраться к задуманной пакости. — Как уже было сказано, мужчина я перспективный! — Ага… перспективы хоть куда! Хоть дворец, хоть дурка! — Интересный и внешне привлекательный. — Ну, с этим не поспоришь, хотя направление разговора начинает настораживать. — И, что самое прискорбное, одинокий!

— А как же леди Мальера? — хмыкнула я, вскинув бровь.

— Не напоминай, — с грустью на длинной физиономии попросил меня этот… и как обозвать, чтобы не повториться?! — Она меня бросила! Она вышла замуж!

— Это не после того, как ты прилюдно заявил, что виконтесса Даори просто великолепна в постели? — покосился на приятеля Айлар. — Или я что-то путаю?

— И после этого получил письма еще от трех дам, в которых объяснялось, какой именно ты козел, и две пощечины, переданные лично? — дополнил сведения о «скудной» личной жизни «одинокого» шута Феликс.

— Это все несерьезно, — беспечно отмахнулся Лель.

— И что? — мрачно спросила я. — Лель, мы с тобой это еще на первом обеде обсудили. Нормально сможем общаться, только если ты спрячешь куда подальше свою кобелиную сущность! И вроде бы все было нормально. Что у вас сегодня за резкое повышение сексуальной активности, а?!

— Значит, Феликс сегодня уже успел отличиться?! — Придворный дурак восторженно захлопал в ладоши, полностью оправдывая свое призвание. — Как я рад, как я рад!