— Опером, опером, каким еще опером? — с трудом ворочая языком, глупо улыбался Цвях.

— С Волкодавом! — заорал на ухо Цвяху Багиров. Валера опять сунул дружка под струю холодной воды. Цвях стал трезветь.

— У-у-у, мать… — невнятно выругался он. — Оболенцев с Волкодавом?.. А где поселились?

— В гостинице цирка! — сказал Багиров, с отвращением глядя на Цвяха.

— Моя задача? — заискивающе спросил тот Багирова.

Багиров притянул его к себе за ворот и жестко, с угрозой произнес:

— Не спускай с них глаз, понял?.. Еще раз упустишь, пеняй на себя! И торгашам втолкуй, что у Оболенцева ничего нет, пустой он. Но будет брать на «пушку».

— Все сделаю! — поклялся Цвях. — Больше ошибок не допущу.

Оставив мокрого и жалкого Цвяха окончательно приходить в себя, Багиров с Валерой отбыли к Борзову на завтрак…

Гостиная в квартире Борзовых всегда вызывала у Багирова восхищение: импортная мебель, серванты и полки забиты старинным фарфором, хрусталем, множеством иностранных безделушек, на полу — персидский ковер горчичного цвета, в углу японский телевизор «Сони» и видеомагнитофон, а рядом музыкальный центр «Пионер».

Стол, покрытый накрахмаленной белой скатертью с богатой вышивкой, уставлен изысканными закусками.

По всему было видно, что гостей ждали, хотя хозяева были одеты по-домашнему, показывая, что гости — никакие и не гости, а свои, родные.

Борзов как залез утром в махровый халат, так и не думал вылезать из него, а Тамара Романовна ради гостей нарядилась в шелковое кимоно и надела на левую руку кольцо с большим бриллиантом.

Рита была хоть и накрашена вызывающе, но одета в обтягивающие джинсы и легкую, свободного покроя кофточку.

Гости выглядели бедными родственниками, несмотря на то, что Багиров украсил летний китель орденскими колодками и ведомственными знаками отличия.

Рита при виде Валеры зарделась, как девочка, и подставила ему щечку для поцелуя. Валера не отказался бы и от большего, но послушно запечатлел поцелуй на ее щеке.

— Руки мыть, за стол садиться! — скомандовала Борзова.

— Кашку есть и спать ложиться… — дополнила Рита и оглянулась на Валеру.

Очень ей надоело играть перед белокурым атлетом девственницу, но она дала слово матери и потому терпела, хотя и страдала от неудовлетворенного желания.

Гости послушно отправились мыть руки.

Все сели за стол в приподнятом настроении, хотя на лице Багирова нет-нет да и мелькало облачко озабоченности.

— Кто за уничтожение Наполеона, прошу голосовать! — предложил Борзов и сам первый поднял руку.

Все охотно последовали его примеру.

Он достал из бара бутылку французского коньяка «Наполеон» и налил всем в хрустальные пузатые бокалы.

— День рабочий, — объявил он, — хватит по пятьдесят грамм. За что пьем?

— За процветание! — предложил Валера.

— Твой номер восемь, когда нужно — спросим! — осадил его Борзов.

— За нашу королеву! — предложил Багиров. — За Тамару Романовну!

— Ура, ура! — поддержал друга Борзов. — Гип-гип, ура!

Все дружно выпили и, как по команде, закусили. Сразу же наступило оживление, все стали раскованней и свободней себя чувствовать. Да и отсутствием аппетита никто из присутствующих не страдал.

Быстро смели закуски, особенно черную и красную икру, а тут Глаша подала и горячий завтрак: жюльен из грибов с дичью.

А под жюльен не выпить было просто грех, и Борзов опять налил всем присутствующим по пятьдесят граммов действительно замечательного коньяка.

После такого завтрака говорить о делах, тем более о неприятных, не хотелось совершенно. Багиров и не вспоминал о них.

А Борзов просто забыл, зачем приехал старый друг. Приехал и приехал!

Рита первой сорвалась из-за стола.

— Мама, мы опоздаем!..

— Куда это вы намылились? — спросил Борзов.

— Не опоздаем! — успокоила дочь Тамара Романовна, не обращая внимания на вопрос мужа.

— Я не собираюсь туда ехать к шапочному разбору! — капризничала Рита.

Борзов опять почувствовал себя пустым местом и разозлился:

— Неужели трудно ответить, куда это вы направляетесь? — спросил он гневно.

— Спрашивай нормально, — заметила жена, — тогда получишь ответ, а то: «намылились»… Солидный с виду человек, на солидной должности…

— Ладно, не выступай! — промямлил виновато супруг.

— Сейчас поедем! — пообещала Тамара Романовна дочери. — Валера обещал свозить нас с Риточкой на бельгийскую моду. Надеюсь, он тебе не понадобится так уж срочно. Мы поедем на белой «шестерке», а ты возьмешь «Волгу».