Шрифт:
ЛЕНАУ. Наши не хуже.
РАТЕНАУ. Наши гораздо лучше! Ну в чем мы еще отстаем от Франции? Это же сущие пустяки: прическа, походка… косметика, гардероб… жестикуляция, дикция, голос… лексика, что еще? Все. Есть, вероятно, еще нюансы, но в них Ленау смыслит больше моего.
ЭМИЛИЯ. Не-на-вижу!.. «Эмилия, мне нечего больше добавить… Эмилия, я не люблю этого тона… Эмилия, займитесь же чем-нибудь, бога ради…» Спасибо, Ратенау, вы правы, и я вам этого не забуду. Что же, в самом деле? Эпоха перемен – она касается всех! В том числе и причесок, и походок. Прекрасно! Вот я и займусь чем-нибудь Бога ради. (К Ратенау.) Вы поставите мне лексику, а вы… (к Ленау)…всё остальное. В том числе и нюансы. С них и начнем. Немедленно.
Выходит.
ЛЕНАУ. Слово герцогини – приказ. А я солдат.
Идет следом.
РАТЕНАУ (один, на мотив «Без женщин жить нельзя»). Ла-ла-ла. Хороший мотивчик, когда-нибудь пригодится. А эти сейчас в Гроссенштейне.
ГЕРЦОГ и КЛЕРОН.
– Милый, милый, я не знаю, день промчался или век…– На моем календаре час полночный на дворе…– На дворе полночный час – а откуда этот снег?– Это лунная метель всю осыпала постель…– Эта лунная метель… а какой сегодня день?Это сколько же промчалось?.. Ничего не говори…Ничего не говори… Только знаешь что скажи:Прикажи, чтобы ночь не кончалась…ЭМИЛИЯ и ЛЕНАУ.
– А что? Уютный будуар. А вам не нравится, барон?
– Ну что вы, мадам.
– А вот пощупайте батист: как первый снег, и свеж и чист!
– Прекрасно, мадам.
– А мне по временам вот так и этот снег, и этот лак, и чистота! Все хочется смять и выкинуть вон… не смейтесь, барон!
– Ну что вы, мадам!
– Идите сюда!
РАТЕНАУ (один).
Гуляет ночь, гуляет! Ходуном!Куда ни плюнь – Гоморра и Содом!То смех, то вздох… пирует Сатана!Слышнее грома эта тишина!И в скважину смотреть не надо мне:Все вижу я в полночной этой тьме!Тут не уснешь… Луна, как медный таз,Горит, хохочет, нагло лезет в глаз!Куда приткну я голову мою?Петух! Петух! Поторопи зарю!Идет по дворцу, видит БАБЕТТУ.
БАБЕТТА
День прошел и сгинул прочь,Сгинул прочь.Наступила ночь-полночь,Ночь-полночь.В эту пору хоть зима,Хоть весна —Бедной деве не до сна,Не до сна.Бедная Мари! Бедная Мари!Где твой Жако?Сколько ни вздыхай, сколько ни смотриОн далеко.Мой сосед, плешивый Жан,Жирный кот,Он, конечно, и болван,И урод.Но с теченьем долгих дней,Скучных дней,Он все кажется умнейИ милей!Бедная Мари, бедная Мари,Где твой Жако?..Ратенау подходит к ней.
РАТЕНАУ. Не спится тебе…
БАБЕТТА. Не мне одной…
РАТЕНАУ. Это верно, не одной. Хочешь скажу, о чем думаешь?
БАБЕТТА. Это я и сама знаю.
РАТЕНАУ. Действительно. Тогда скажу.
БАБЕТТА. А и скажете – ошибетесь.
РАТЕНАУ. Ни в коем случае. Ты думаешь: вот пришел главный жулик, с ним держи ухо востро.
БАБЕТТА. Ну почему же главный…
РАТЕНАУ. Ага! Но все-таки жулик…
БАБЕТТА. Ну почему же…
РАТЕНАУ. Жулик, Бабетта, жулик. Был. Но – сплыл. Хватка у твоей хозяйки… Вот бы из кого великий жулик получился! Великий!
БАБЕТТА. А получилась великая актриса. Тоже ничего.
РАТЕНАУ. Ну что ж… Можно, наверно, и так деньгу гнать. И приличную деньгу, а?
БАБЕТТА. «Деньгу»… У вас, я вижу, одно на уме.
РАТЕНАУ. Привычка, Бабетта, привычка – страшная вещь! Вот думал, накоплю сто тыщ, заживу. Накопил. Триста. А счастья нет.
БАБЕТТА. Значит, еще надо, тогда, может, будет.
РАТЕНАУ. Знаю, знаю… не в них счастье, не в них, проклятых. Ну а без них – вообще ничего. Вот спроси: кто я такой? Каждый скажет: это барон фон Ратенау. А ведь и барон, и фон, и даже Ратенау – все куплено, Бабетта. А настоящее мое имя – забыто. Как и вся моя прошлая жизнь. Прочно забыл. Не было.
БАБЕТТА. Видать, плохо жилось.
РАТЕНАУ. Хуже некуда.
БАБЕТТА. Ладно уж, «некуда». Вы-то небось тарелки по кабакам не мыли.
РАТЕНАУ. Мыть – не мыл. А вылизывал – дочиста. А теперь-то вон мои тарелки лижут. А счастья нет.