— Ладно, ладно, — я скинула его руки с моих плеч и улыбнулась.

— О, спасибо! — Эрик приблизился ко мне, и его сильные руки сомкнулись вокруг меня.

От его медвежьей хватки я стала задыхаться.

— Эрик... пусти... — хрипела я, слабо дергая руками. — Ты же меня задушишь...

— Прости, — он тут же расцепил руки и отошел на шаг назад.

Тишина повисла в воздухе, и виноватый взгляд Эрика смутил меня, вогнав в краску.

— Спасибо, Мия, правда, — уже более спокойным голосом поблагодарил он. — Ты сделала мне огромную услугу. Я твой должник!

— Ловлю на слове, — мой указательный палец повис в воздухе.

— Можно прокатиться прямо сейчас? — в синих глазах Эрика появились огоньки надежды.

— Валяй, — я махом указала на машину.

Эрик тут же ринулся к автомобилю. Затем я кинула ему ключи. Он, в отличие от меня, не стал долго возиться с машиной и ловко запрыгнул в нее.

— Я твой вечный должник! — прокричал он из автомобиля.

— Да-да, я помню, — пролепетала я.

Через несколько секунд раздался приглушенный рев мотора, и «Бугатти» моментально тронулась с места. Я пристально смотрела, как Эрик ловко разворачивает машину и уезжает прочь.

Мои ноги немного затекли из-за того, что я несколько минут стояло в одном положении. Я пошла к дому и присела на вторую лесенку. Подул пронизывающий ветер, и по телу прошла дрожь.

Прошло десять минут. Я все сидела на лестнице и ждала, когда Эрик накатается на «Бугатти» и вернется. Честно говоря, за это время я жутко замерзла.

Наконец, вдали я увидела смутную фигуру парня. Поначалу я думала, что это Эрик. Но тогда почему он был без машины?

Это предположение тут же отпало, когда я увидела парня вблизи. Спутанные темно-бардовые волосы, напряженный взгляд, крепко сжатые кулаки.

Я издала громкий выдох, когда узнала в этом парне Мэйсона. Вспомнив нашу первую встречу, я вздрогнула и поморщилась. А хуже мне стало тогда, когда встретилась с его темно-красными глазами.

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил он, подойдя ближе.

Я судорожно выдохнула и встала с лесенки.

— Я... жду Эрика, — растерянно пробормотала я.

— Эрика? — Мэйсон сузил глаза.

— Да, — неуверенно кивнула я.

— Он все еще общается с тобой?

— Ну, да, мы дружим...

После моего ответа парень, вдруг, засмеялся. И это прозвучало очень зловеще.

— Не смеши, — рявкнул он. — У вас не может быть никакой дружбы!

— Почему? — мой голос предательски задрожал.

— Ты задаешь слишком много вопросов, — Мэйсон почти вплотную подошел ко мне, сверкнув гневным взглядом.

От страха я невольно попятилась назад, наткнулась на лесенки и чуть не упала. Мне с трудом удалось удержать равновесие и не опозориться.

— Скажу тебе прямо — лучше держись от Эрика как можно дальше, — в его низком голосе слышалось столько злости и угрозы, что мне тут же захотелось закрыть уши, чтобы не слышать его.

— Но он... мой... друг, — я дрожала под его пронзительным взглядом, как осиновый лист.

— Я стараюсь быть с тобой добрым, Мия, — на его лице появилась дикая ухмылка. — Кажется, тебя так зовут?

По сравнению с ним я была слабой и беззащитной, хотя во мне кипело раздражение. Мне бы хотелось высказать ему свое недовольство насчет его отношения ко мне, но душу леденящий ужас вселился в мое сердце, как только я посмотрела в его глаза цвета бургундского вина.

— Ты же не хочешь, чтобы у тебя возникли проблемы? — прошептал Мэйсон.

Казалось, мое сердце остановилось на мгновенье, а тело онемело.

С чего вдруг такая лютая ненависть? Что плохого я ему сделала, чтобы в ответ получить злость и неуважение? Его неуместное поведение злило меня, но что я могла сделать против него?..

— Не хочешь, — спустя некоторое время он сам ответил на свой вопрос. — Я вижу страх в твоих глазах. Это хорошо. Люди должны нас бояться.

Я нахмурилась.

Что он имел в виду, говоря: “Люди должны нас бояться”? Может, они — какая-нибудь преступная группировка? Бандиты? Но с виду не скажешь — обычные парни с чувством юмора. И только Мэйсон выделяется среди них своей безграничной недовольностью ко всему.

Хотя... может быть, это действительно не так. Может быть, это я ошибаюсь. Но я всегда делаю выводы из того, что вижу. И в Мэйсоне я с первого момента увидела нескрываемую злобу. Ко мне, по крайней мере, точно.

— Я не понимаю, почему ты так относишься ко мне? — не верю, что смогла произнести... эти слова сами вырвались, я лишь подумала об этом. — Почему ты ненавидишь меня?

— Ненавижу тебя? — он отпрянул. — Это мягко сказано... Я презираю вас всех! Вы лишь жалкие людишки...

Теперь я запуталась еще сильнее... Жалкие людишки? Почему он говорит так странно? Есть в этом парне что-то страшное, нечеловеческая злость точно присутствует! Может, он какой-нибудь псих?