– На обиженных воду возят. Народная мудрость: не отрывайся от коллектива, иначе коллектив оторвётся на тебе.

– Философ доморощенный!
– Эрика сама не заметила, как произнесла эти слова вслух. Все, как по команде прервав разговоры, посмотрели на неё. Эрика сочла нужным дать им кое-какие пояснения:

– Я не отрываюсь от коллектива, а всего лишь пытаюсь указать на некоторые ошибки и недостатки. Для вашей же пользы, между прочим!

Серж пожал плечами:

– С самого начала ты пыталась подмять нас под себя и навязать свой стереотип поведения, не считаясь с тем, что кому-то он может показаться неправильным. Что это: мания величия или чересчур раздутое самомнение? Вчера мы точно так же поступили по отношению к тебе. Ты обиделась. Делай выводы.... И, знаешь, Эрика, на будущее, нам всё-таки некоторое время жить рядом.... Никому не понравится, если ему всё время "указывают на ошибки и недостатки". Даже если искренне считают, что делают это для его же пользы.

Прижимая ладони к пылающим щекам, Эрика вылетела из кухни и, не глядя, бросилась вон из дома. Ноги сами принесли её в укромный уголок в саду, где, укрытая от посторонних глаз раскидистыми цветущими кустами, стиснутая между двумя высоченными деревьями, притаилась крохотная скамейка - еле двоим уместиться. Прижавшись лбом к стволу, Эрика бессильно сползла на скамью, борясь с подступающими слезами. Обрывки мыслей бессвязно крутились в её голове: досада за свою нелепую вспышку и ещё более нелепое бегство, злость на разгильдяя Сержа, разочарование в своих силах, а более всего - отчаянье, что впереди ещё недели и недели на этом острове, и ничего с этим поделать нельзя.

Поглощённая переживаниями, она не услышала шагов и поняла, что не одна здесь, только когда чья-то рука легла ей на плечо.

– Обижаешься?
– спокойный голос Трайда, прозвучавший одновременно с прикосновением, заставил её вздрогнуть.

– Ничуть, - Эрика торопливо придала своему лицу каменное выражение.

– Правильно обижаешься, - не меняя интонации, произнёс он, убирая руку.
– Серж попал в точку, верно?

Всё так же глядя в сторону, она преувеличенно бодро выдавила:

– Не понимаю, о чём ты.

– Брось, Эрика! Перед собой-то не надо притворяться.

– А тебе до того какое дело?
– не сдержавшись, нагрубила она.

– Просто интересно.
– Он присел на траву, не решившись тесниться с ней на узком сиденье.
– Откуда у такой юной девушки столь страстное стремление загнать весь мир в клетку всех существующих законов, уставов и правил поведения?

– Мне так удобнее.

– Но ключевое слово здесь - "мне", верно? С чего ты взяла, что и нам всем так будет удобнее?

– Я знаю, что такое поведение правильно. А правильное поведение лучше, чем неправильное.
– Ну и чушь она несёт! Почему-то при попытке объяснить Трайду то, что она даже в мыслях не подвергала сомнениям, у неё выходила какая-то ахинея, в которую и верить-то стыдно.

Трайд вздохнул.

– Эрика, я уважаю твоё мнение... но почему бы и тебе не уважать мнения других, даже если они тебе не нравятся? Установка "я умнее всех" неплоха, когда ты сидишь в гордом одиночестве в башне из слоновой кости и с крыши плюёшь на оппонентов. В реальной жизни получилось, что ты противопоставила себя всем, а теперь не желаешь мириться, пока мы не признаем твоё превосходство и собственное ничтожество. Даже когда жребий лидера выпал Сержу, ты, вместо того, чтобы признать за ним право отдавать распоряжения, принялась командовать сама.

– Я не командовала! Я давала советы!

– Непрошеные, заметь. И не давала, а навязывала, спровоцировав тем самым безобразный скандал.

– Это я-то спровоцировала?!
– Эрика подскочила со скамьи, сверкая глазами.
– Серж ничего не понимает! Он лидер, а ведёт себя, как шкодливый мальчишка! Он должен подавать правильный пример своим подчинённым, опираясь на Устав и технику безопасности на практике! На этом острове мы одни на сотни миль! Здесь зона повышенной опасности! А вы ведёте себя, как дети!

– У вас разные системы ценностей.
– Трайд тяжело вздохнул.
– Вот только Серж готов идти на уступки, а ты....

– Что - я?
– угрюмо буркнула Эрика.
– Во всём виновата я, ты это пытаешься до меня донести вот уже тридцать пять минут?

– Никто ни в чём не виноват, Эрика. Я хочу, чтобы ты поняла самую банальную из банальностей: сколько людей, столько и мнений.... Вот скажи мне, только честно: тебе нравится сложившаяся ситуация? Когда всё, что ты ни скажешь, все дружно считают полной чушью, даже не давая себе труда прислушаться, как следует?

– Ну... нет, конечно, кому ж такое понравится...
– неуверенно произнесла девушка, не понимая, куда клонит собеседник.

– Так вот, именно в таком положении оказались все мы, когда ты принялась, как ты выразилась, "давать советы". Позиция "есть два мнения: моё и неправильное" мало подходит для мирного сосуществования в коллективе. Но самое печальное не это....

Эрика угрюмо молчала, дожидаясь, когда он выговорится и уйдёт, дав ей возможность волю поплакать.

– Самое печальное, что тебе самой тесно. Ты замкнулась в себе, выстроила между собой и миром нерушимую стену правил, законов и инструкций. Но даже самые удобные рамки, которые мы себе ставим, когда-нибудь превращаются в клетку.