Она задумалась, мысленно представила себе комнату и покачала головой.

– Давай вернемся, – решил Мартен.

Он остановился на пороге.

Жаннетта не глядела на комнату, она остановила взгляд на Мартене, заинтригованная и слегка обеспокоенная. Что еще он выдаст?

– Комод, – сказал Мартен.

Она поняла, что он имеет в виду.

Ящики были слегка выдвинуты, хотя все их содержимое валялось на полу. Что-то не стыковалось. Выглядело так, будто кто-то вставил их на место.

Мартен натянул резиновые перчатки и поочередно вытянул их. Взглянул на Жаннетту, отыскав конверт, приклеенный внутри двойного дна второго ящика. Вскрыл его.

– Убийца наверняка нашел тайник. И если фотографии на месте, то они точно предназначались нам, – прокомментировала Жаннетта. – Иначе он бы их унес.

– Да, – согласился Мартен. – Он решил подарить нам фальшивый след. Жирар по-прежнему занимается педофильскими сетями?

Жаннетта кивнула, подтверждая.

– Позвоним ему и передадим это.

– Только нужно будет предупредить, что убийство, скорее всего, с его темой не связано.

Типография, которой руководил Олье, находилась в долине Сен-Дени, и в это время дня понадобилось добрых три четверти часа, чтобы доехать до Порт-де-ла-Шапель по кольцевой дороге.

Мартен молчал, и Жаннетте в первые двадцать минут тоже не хотелось разговаривать.

– Я рассталась с мужем, – вдруг произнесла она.

Он что-то проворчал. Потом спросил:

– Справляешься, в смысле финансов?

Она ожидала другого комментария, но такой приземленный вопрос, как ни странно, приободрил ее.

– Не очень. Теперь мне приходится самой выплачивать аренду за дом, не говоря уж о его содержании. Но у него я не хочу ничего просить. Он в своем лицее зарабатывает еще меньше меня.

– И как ты выпутываешься?

– Одолжила деньги у отца и закрыла свой жилищный сберегательный счет.

Они снова замолчали. Мартен искоса поглядывал на нее. Жаннетта догадывалась, о чем он думает. Она почувствовала, что краснеет.

– Знаю я, что у тебя на уме, – произнесла она. – Если честно, это не я его оставила. У меня никого нет. А у него есть.

– Да, понимаю. Это логично.

– Логично? – обиженно переспросила она. – И это все, что ты можешь сказать? Не такая уж я уродина.

– Конечно нет. Я вовсе не это имел в виду. С кем ты общаешься в течение дня? С операми и подозреваемыми. Мне трудно представить тебя на свидании с опером, и уж тем более с подозреваемым.

Он прав. Даже если бы она стремилась к романам, хотя это было не так, шансы найти кого-нибудь подходящего были ничтожно малы, разве что случится какое-то невероятное стечение обстоятельств.

– Я думаю, это продолжалось уже довольно долго, – произнесла она с ноткой горечи в голосе.

– Коллега, – сказал Мартен.

– Откуда ты знаешь?

– Учителя – существа стадные, – заметил он, никак не комментируя это утверждение из области социологии.

Жаннетта припомнила, что первая жена Мартена, та, что погибла, вроде бы была преподавательницей. Они в очередной раз замолчали.

Она подумала, не стоит ли поставить маяк на крышу. Но решила, что не надо. В конце концов, они не очень спешили, а случай поговорить с Мартеном о чем-то, кроме работы, выпадал не слишком часто. В его обществе она ощущала странное умственное возбуждение, даже если он просто молчал. Тем более что он действительно изменился. Раньше подобный разговор был бы немыслим.

– Тебе трудно будет кого-то найти, – неожиданно вернулся он к затронутой теме.

– Что?

– Ну… кого-нибудь.

Она посмотрела на него, чувствуя, что снова покрывается краской.

– Зачем ты это сказал? Не слишком любезно с твоей стороны.

Он выглядел почти смущенным.

– Не хочу сказать, что ты вообще не сможешь… Просто у тебя мало свободного времени и ты слишком сильная.

– А что это значит – “слишком сильная”?

– Это значит всего-навсего, что ты немного слишком умная и трудолюбивая. В особенности после того, что с тобой случилось. Выкладываешься по полной на работе и с дочкой. На другое у тебя просто не хватает времени. Кроме того, большинство коллег – идиоты мачо. Они такое не ценят.