США оценили сдержанность Горбачева в Восточной Европе, но без тени сомнений продолжили применять силу на Американском континенте. Панамский диктатор Мануэль Норьега долго был любимчиком США в Центральной Америке. Он дважды обучался в их Школе Америк в зоне Панамского канала и находился на содержании у ЦРУ с 1960 года. Продажный и беспринципный, он получал доход от содействия колумбийскому наркокартелю «Медельин» и сдавал его конкурентов американскому Бюро по борьбе с наркотиками. Его помощь никарагуанским контрас позволяла ему пользоваться защитой высших правительственных чиновников Рейгана, включая Уильяма Кейси, Эллиота Абрамса и Оливера Норта. Но обвинение в торговле наркотиками, выдвинутое против него федеральным судом США в 1988 году, и то, что в 1989-м Норьега объявил себя президентом, в итоге убедили Буша, что от него больше проблем, чем пользы. С одобрения США панамские офицеры попытались совершить переворот. Американцы, однако, не предоставили им никакой поддержки. Глава комитета палаты представителей по разведке Дэвид Маккерди посетовал на «второе пришествие фактора слабака»21.

В декабре 1989 года Буш решил действовать в одностороннем порядке, в обход конгресса и в нарушение Закона о военных полномочиях 1973 года. Он послал 12 тысяч солдат на подмогу уже находившимся там 12 тысячам. Вместе они должны были свергнуть Норьегу и победить его Войска национальной обороны Панамы, а также различные военизированные формирования. В США это назвали операцией «Правое дело». Буш попытался оправдать вторжение, заявив, что принял решение «лишь после того, как пришел к выводу, что другого пути нет, а жизни американских граждан находятся в серьезной опасности»22. Один из журналистов потребовал объяснений у Чейни: «Господин министр, сразу после неудавшегося переворота в Панаме вы пришли сюда и убеждали нас в правильности решения воздержаться от серьезного вмешательства. Вы… сказали, что США не должны… по своему хотению свергать правительства по всему миру… Как же вышло, что ваша предыдущая оценка, данная в этой комнате два месяца назад, устарела?» Чейни был невозмутим. Он ответил: «Полагаю, правительство должно делать все для того, чтобы избегать военных действий», вторгаясь лишь в случае, если становится ясно, что «под угрозой находятся жизни американцев»23.

Латиноамериканцы резко осудили возвращение к дипломатии канонерок. Мексика заявила: «Борьба с международной преступностью – не оправдание для интервенции в суверенную страну»24. Куба обвинила американцев в «новой империалистической агрессии», сказав, что это показывает «пренебрежение США международным правом»25. ОАГ «решительно осудила» вторжение 20 голосами за при одном против26. И лишь американское вето предотвратило принятие аналогичной резолюции в Совете Безопасности ООН.

Возмущение латиноамериканцев по поводу вторжения, нарушавшего устав ОАГ, будет сохраняться еще много лет. Вскоре после совершенных «Аль-Каидой» терактов 11 сентября редакторы никарагуанского журнала Envio писали, что в декабре 1989 года «правительство Джорджа Буша-старшего приказало начать военное вторжение в Панаму. В результате бомбардировок мирных кварталов погибли тысячи панамцев – и все для того, чтобы наказать одного человека, Мануэля Норьегу… Разве это не было актом государственного терроризма?» – спрашивал журнал27.

Советский американист Георгий Арбатов предупредил, что это вторжение может усилить позиции советских «ястребов», которые видели все лицемерие США, восхвалявших советское невмешательство и в то же время свергавших неугодные правительства. Эта интервенция действительно была сигналом того, что бездействие СССР не уменьшило воинственности США – наоборот, оно даже помогло подтолкнуть их к более безрассудным действиям. Журналист Washington Post Боб Вудворд отмечал, что ключевым моментом в принятии Бушем решения о начале вторжения была поддержка Колина Пауэлла. Пауэлл объявил: «Мы должны повесить на нашу дверь табличку “Здесь живет сверхдержава”, и все равно, что делают Советы – пусть хоть эвакуируются из Восточной Европы»28. Неоконсерватор Эллиот Абрамс заключил, что США должны провести вторжение как можно скорее, и предположил, что «малая опасность эскалации делает ограниченные боевые действия вполне разумным шагом»29.

Норьега скрывался от американских войск почти неделю и даже попросил убежища в посольстве Ватикана. США расставили вокруг посольства огромные динамики и, невзирая на протесты Ватикана, круглосуточно крутили такие рок-композиции, как «Я боролся с законом (и закон победил)», «Некуда бежать» и «У тебя ничего не выйдет». В США Норьега был приговорен к тюремному заключению за торговлю наркотиками. Операция выглядела успешной, поэтому конгресс не решился обвинить президента в нарушении Закона о военных полномочиях, в котором говорилось, что Белому дому для использования войск за рубежом необходимо одобрение конгресса.

Но Буш на этом не закончил. Правительство Рейгана заигрывало с иракским вождем Саддамом Хусейном и даже вычеркнуло Ирак из госдеповского списка государств – спонсоров терроризма, а также поддержало его в войне с Ираном. Даже использование Саддамом химического оружия для подавления курдов не вызвало серьезных протестов. После неудачной попытки повесить это преступление на Иран Буш предоставил Саддаму еще 1,2 миллиарда долларов в виде кредитов и займов, когда Кувейт потребовал у Ирака возвращения денег, предоставленных ему в долг на войну с Ираном. Кувейт также отказался признавать нефтяные квоты ОПЕК, что привело к снижению цен на «черное золото» в момент, когда Ирак отчаянно нуждался в средствах для оплаты долгов, которых к тому моменту накопилось уже 40 миллиардов долларов. Еще больше Саддама раздражало то, что Кувейт, бывший до 1961 года частью Великобритании, отказывался идти на территориальные уступки Ираку.