Вулфовиц и его коллега по Госдепартаменту Льюис Либби не соглашались с ним. Но Буш не принял их требований. «Попытки уничтожить Саддама… стоили бы огромных человеческих и политических жертв, – объяснял он позднее. – Мы были бы вынуждены оккупировать Багдад, то есть, по сути, управлять Ираком». А у США, добавлял он, «не было никакой стратегии вывода войск в такой ситуации»48.

Американское руководство начало призывать иракцев поднять восстание и свергнуть Саддама. Массово на их призывы откликнулись шииты и курды. Но когда иракское правительство применило против восставших газы и тяжелые вертолеты, США отреагировали вяло. Все же война стала рекламой американской военной мощи. Буш провозгласил новый мировой порядок и заявил: «Призраки Вьетнама упокоились в песках Аравийской пустыни»49. Один из спичрайтеров Белого дома так запрограммировал свой текстовый редактор, чтобы можно было вводить словосочетание «новый мировой порядок» нажатием одной кнопки50. Среди людей, осудивших подобную «вспышку победного ликования», был консервативный обозреватель Джордж Уилл, написавший: «Если война, в которой США и “потемкинская” коалиция по большей части купленных союзников победили страну, чей ВВП не больше ВВП штата Кентукки, заставляет Америку так гордиться, то ей вообще нечем гордиться». Он отметил, «как близко Буш подошел к самовольному исправлению Конституции, ведя войну без санкции конгресса. Буш лишь нехотя… запросил положенного по Конституции одобрения начала крупнейшей в истории США военной операции – вторжения в страну, с которой мы даже не находились в состоянии войны»51. За два месяца бомбардировок США уничтожили почти всю иракскую инфраструктуру: дороги, мосты, очистительные сооружения, водные пути, системы коммуникации, фабрики и линии электропередачи. Это привело к немыслимым бедствиям. В марте ООН назвала бомбардировку «почти апокалиптической» и заявила, что она ввергла Ирак в «доиндустриальную эпоху»52. Гарвардские исследователи заявили о «катастрофе в сфере здравоохранения»53. Санкции ООН ухудшали и без того плачевную ситуацию, сократив реальные доходы населения более чем на 90 %. И хотя оценки сильно варьировались, надежные источники заявляют, что в результате войны и ее последствий погибло более 200 тысяч иракцев, из которых почти половина – мирные жители. Потери американцев составили 158 человек убитыми.

«Господи, мы избавились от вьетнамского синдрома раз и навсегда!» – ликовал Буш. Но в неофициальных разговорах он был сдержаннее. Когда война закончилась, он записал в дневнике, что «не ощущает эйфории». «Это не было окончанием войны в прямом смысле слова», – признал он. «Не было капитуляции на борту линкора «Миссури» [146] . Именно это отличает войну в Заливе от Второй мировой, а Кувейт от Кореи и Вьетнама»54. А учитывая, что Саддам остался у власти, победа выглядела неполной, лишенной смысла.

У Горбачева же было еще меньше причин для радости. 18 августа 1991 года, всего через несколько дней после подписания договора СНВ-1, когда Горбачев готовился предоставить республикам больше самостоятельности, коммунистические «ястребы» поместили его под домашний арест. Президент РСФСР Борис Ельцин возглавил народные выступления, главным требованием которых было возвращение Горбачева к власти. Но дни Горбачева были сочтены. И он решил использовать оставшееся время для того, чтобы достичь своих целей в сфере контроля над вооружениями. СНВ-1 ограничивал обе стороны до 6 тысяч стратегических боеголовок и 1600 систем доставки. Горбачев также призывал к уничтожению 45 тысяч тактических зарядов малой мощности, большую часть которых США и СССР разместили в Европе. Хотя эти заряды были не такими опасными, как стратегические, мощность некоторых из них все же достигала мегатонны, что равнялось почти 70 бомбам, сброшенным на Хиросиму. Председатель КНШ генерал Колин Пауэлл провел исследование, результатом которого стала рекомендация по уничтожению тактического ядерного оружия, но она была отвергнута Пентагоном. «Доклад дошел до политического отдела Пентагона, прибежища “ястребов” эпохи Рейгана, возглавляемых Полом Вулфовицем, и те его просто растоптали», – писал Пауэлл в своих мемуарах. В число растоптавших документ входил и Чейни55. Но, несмотря на подобные рецидивы, обе стороны сделали значительные односторонние сокращения арсеналов, что уменьшило, хотя и не исключило, угрозу ядерного уничтожения.

На Рождество Горбачев, утративший всякую поддержку, ушел в отставку. СССР перестал существовать. Холодная война завершилась. Наиболее романтичный и стремящийся к переменам лидер ХХ века отрекся от власти. Даже в США некоторые оценили важность его вклада. Джеймс Бейкер сказал ему в сентябре 1990 года: «Господин президент… никто в мире никогда не пытался сделать того, что вы и ваши сторонники пытаетесь сделать сегодня… Я видел многое, но никогда не сталкивался с политиком, который обладал бы вашей храбростью и мужеством»56.

Дорогостоящая и опасная холодная война закончилась, и в мире создалось нечто вроде порядка и стабильности. Что дальше? Вернутся ли мир и спокойствие? США осуждали общественно-политическое развитие СССР на протяжении последних 46 лет. В действительности же СССР весьма редко навязывал союзникам свою волю. Что теперь произойдет с огромным военно-промышленным комплексом и разведывательным сообществом, созданными в США для отражения непомерно раздутой советской угрозы? Как теперь «ястребы» смогут оправдывать колоссальный военный бюджет, годами направлявший средства, необходимые для развития страны, на создание дорогостоящего оружия и увеличение и без того баснословных доходов военных промышленников? К чему приведет обещание Горбачева сократить некогда могучий советский ядерный арсенал до уровня меньше 5 тысяч боеголовок?