– Я делал это в основном для того, чтобы доказать этой несносной женщине, что я не полное ничтожество, хотя, кажется, это бесполезно. Она обойдет любого. Мы не единожды скакали наперегонки, и я ни разу не выиграл!

Ниол и Паола переглянулись. Представить Хелки скачущей верхом, смеющейся и веселой было почти невозможно.

Последующие дни напоминали путешествие по сказочной стране. Землю устилал густой ковер вьющихся растений, а вечнозеленый лес был подобен огромному изумрудному шатру. Даже свет, проникающий сквозь листья и ветви, казался зеленым. Кое-где заросли ощетинивались колючками, но мужчины легко справлялись с препятствием с помощью длинных ножей.

Здешние пространства казались беспредельными: таких расстояний не мог вообразить себе ни один испанец.

Настоящие чудеса начались, когда путники попали в край вулканов и озер, полноводных рек и водопадов. Паола видела молочно-белые, голубые, розовые ледники, идеально круглые водоемы изумительного синего цвета, в которые искристыми языками сползали массы тающего снега, темно-зеленые хребты гор и парящих над ними огромных кондоров.

– Это моя родина, – сказала Хелки.

– Думаешь, твои вожди примут тебя? – спросил Мануэль.

Женщина усмехнулась и ответила:

– Только у бледнолицых все решает золото. У мапуче вождями становятся честные, сострадательные, умные и проницательные люди.

Переход через горы Паола помнила и через несколько месяцев, когда ее первенцу пришло время появиться на свет: пожалуй, это требовало такого же мужества. Она лежала в просторном доме с деревянными стенами и соломенной крышей, а вокруг суетилась Хелки и другие индианки. Эти женщины любили девушку с нежной, как лебяжий пух, кожей и волосами цвета корицы или сосновой коры и восхищались ею не меньше, чем Мечтой, легконогой, как олень, и ослепительно-белой, как вершина ледника.

Прошло немало времени, прежде чем чужаки смогли прижиться на новом месте. Дочь легендарного Ахиги, которого в этих краях помнили до сих пор, индейцы приняли сразу. Но Ниол понимал: несмотря на то что он сын Хелки, ему придется доказывать свою честность и доблесть как в мирной жизни, так и на войне и учиться всему, чего он еще не знал.

Мануэль покорил мапуче тем, что отлично разбирался в военном деле. Он не только обучил индейских воинов приемам построения и ведения боевых действий, которыми владели испанцы, но и привез им огнестрельное оружие, порох, свинец и запасные части для ремонта ружей. На деньги, полученные от продажи украшений, доставшихся в наследство Паоле, Мануэль, Ниол и Хелки купили превосходных лошадей, амуницию и многие вещи, которые могли пригодиться индейцам.

С помощью всего этого мапуче надеялись победить бледнолицых, даже если тех будет так много, как деревьев в лесу.

Сейчас Мануэль стоял возле входа в дом, где рожала Паола, рядом с взволнованным Ниолом и нетерпеливой Эвитой.

– Я был скверным отцом, так, может, из меня получится хороший дед? – вздохнув, сказал мужчина и тут же услышал презрительную реплику:

– Сомневаюсь!

Из дома вышла Хелки с младенцем на руках и протянула его Ниолу.

– Мальчик! Твой сын!

Все столпились вокруг, разглядывая крохотное личико, скривившееся в первом плаче. Ниол счастливо улыбался. В его глазах стояли слезы.

– Можно к Паоле?

– Иди, – сказала Хелки, снова взяла ребенка и, с любовью глядя на него, промолвила: – Многие спрашивали меня, зачем я провела столько лет вдали от родины и вынесла все, что мне пришлось вынести. Теперь я могу ответить: ради этого момента.

– Его могло не быть, – заметил Мануэль.

– Но он наступил, значит, я жила и живу не напрасно.

В 80-е годы XVI века мапуче (арауканы) одержали ряд решающих побед над испанскими войсками и постепенно добились полной независимости. В настоящее время представители этого гордого племени проживают в Араукании, исторической области, расположенной на территории Чили, и в Аргентине.

Мориски были окончательно изгнаны из Испании в 1610 году. Большинство из них переселилось в Северную Африку.

Указ о безоговорочном упразднении испанской инквизиции был подписан в Мадриде 15 июля 1834 года.

Одним из последствий завоевания европейцами земель Нового Света стало расовое смешение, во многом определившее развитие и облик латиноамериканского континента.

Катарина проснулась среди ночи и сразу вспомнила, где находится. Не далее как вчера состоятельный голландский купец Пауль Торн отдал свою десятилетнюю дочь на воспитание в католический монастырь.

Унылая спальня с каменными стенами, забранными решетками окнами и рядами железных кроватей была залита лунным светом. Катарина боялась распрямить затекшие ноги; она не решалась заплакать и едва осмеливалась дышать. Ей мучительно хотелось дождаться утра, и она напряженно и неподвижно лежала, глядя на растекавшиеся по полу лужицы серебряного света.