К 23:00 21 апреля оппозиция взяла в качестве заложников около 20 человек, среди которых оказались 16 депутатов и 2 заместителя премьер-министра.

Вот что об этом вспоминает очевидец — участник XVI сессии Верховного Совета Республики Таджикистан К. Хасанов: «Вспоминаю, мы — группа участников сессии, вышли во двор Верховного Совета. Я и генеральный директор агентства «Ховар» Зайниддин Насриддинов пошли к выходу на улицу Орджоникидзе. Насриддинов шел за мной, когда вышли на улицу Орджоникидзе, я сказал: «Зайниддин, кажется, самое страшное осталось позади», но он не ответил. Повернувшись, я увидел, что его нет. Я вышел на Орджоникидзе, улица была заблокирована оппозицией. «Тепло» поздоровавшись с каждым, я пошел домой. Стал звонить домой Насриддинову. Его нет. Наконец, в первом часу ночи позвонил ребятам, дежурным КНБ, которые сообщили, что Насриддинов в числе других взят в заложники и находится в подвале театра «Лахути». На другой день в 11 часов утра всех взятых в заложники привезли в зал Верховного Совета… Оказывается, накануне, когда мы пересекли пост милиции, Насриддинов, шедший сзади меня, повернул направо и мимо министерства культуры вышел на улицу Ленина, а там его втолкнули в «газик» и повезли в штаб оппозиции». [33]

В 6:00 22 апреля по республиканскому радио было передано сообщение об отставке Кенджаева с поста спикера парламента, но уже через два дня указом президента он назначается председателем КНБ (Комитета Национальной Безопасности Таджикистана).

Одновременно на местах были отмечены гонения на оппозицию. Так, в Кулябской области имам Кулябской мечети мулла Хайдар Шарифов (так называемый «красный мулла») инициировал создание списков членов ДПТ и ИПВ. Члены этих партий, опасаясь за свои семьи, начали вывозить их за пределы области. [34]

Тем временем, в столице положение осложнялось с каждым днем. Так, 29 апреля к двум митингам, на площади Шохидон и Озоди, прибавился третий — на площади Садритдина Айни, организованный так называемой душанбинской молодежью, в составе которой находились члены, по крайней мере, 13 молодежных мафиозных группировок. Таким образом, мафиозные структуры практически открыто вышли на политическую сцену страны.

Во власти начались метания, которые не добавили стабильности: так, сессия Верховного Совета республики вновь назначила Кенджаева спикером парламента.

Вслед за этим президент предпринял попытку подавить оппозицию силой. 1 мая он объявил призыв в «национальную гвардию», издал приказ о формировании отдельного батальона в бригаде особого назначения и приказал раздать участникам проправительственного митинга около 2 тысяч автоматов.

5 мая указом президента было объявлено чрезвычайное положение, предусматривавшее запрет всех политических партий и митингов, а также введение комендантского часа в столице. Одновременно по телевидению транслировалось выступление лидеров оппозиции, объявивших, что они выступают за слом нынешнего прокоммунистического авторитарного режима.

По национальному каналу практически непрерывно крутился ролик, в котором русскоязычное население уверялось, что события в республике не являются всплеском национализма или следствием межнациональных конфликтов и что никаких репрессий в отношении русскоязычного населения не будет.

В этот день президентской гвардией была предпринята вооруженная попытка разогнать пикеты из местных жителей, препятствовавших проезду в город подкрепления сторонникам правительства из Куляба, в результате чего появились первые убитые и раненые.

В ответ оппозиция захватила стратегически важные объекты: аэропорт, железнодорожный вокзал и президентский дворец. В качестве трофеев в их руки попали 200 автоматов и 3 БТР. По национальному телевидению выступили лидеры оппозиции с призывом к русскоязычному населению сохранять нейтралитет, а также президент Набиев, в свою очередь призвавший граждан поддержать режим законности и порядка. Непрерывно продолжались закулисные переговоры президента с оппозицией, принимались договоренности и подписывались совместные документы, но обе стороны не выполнили ни одного принятого на себя обязательства или условия. Наступил полный паралич власти.

В жилых микрорайонах началось формирование отрядов самообороны. В течение 6–7 мая в столице продолжались бои между президентской гвардией и силами оппозиции.

Только в 3:00 7 мая Р. Набиев подписал протокол, удовлетворяющий требования оппозиции. К 15:00 сторонники президента из Куляба начали собирать палатки, грузить их на машины и покидать площадь Озоди. Колонны грузовиков направились в сторону Куляба.

10 мая офицеры КНБ обратились к офицерскому составу МВД, душанбинскому гарнизону (201-я мсд) и пограничникам (все три ведомства размещались по соседству) с призывом поддержать друг друга, если на кого-нибудь будет совершено нападение или начнутся погромы в домах, где живут семьи военнослужащих. Все стороны заявили о своем нейтралитете, лишь офицерское собрание военного гарнизона, подчеркнув свою приверженность нейтралитету, заявило о готовности защитить семьи офицеров любого из этих ведомств.

В тот же день митинговавших на площади Шохидон призвали идти к зданию КНБ, где якобы скрывается президент, и потребовать от него встречи с народом. Колонна митингующих под защитой БТР и с оружием двинулась к зданию КНБ, но при подходе была остановлена огнем защитников. Завязался ожесточенный бой. Практически сразу командир 201-й мсд полковник В. Заболотный, в соответствии с решением офицерского собрания и вопреки установкам российского правительства, дал приказ бронегруппе прикрыть подступы к зданию КНБ, дому, в котором живут семьи работников КНБ, а также перекрыть улицу.