Но не тут-то было. Уже к полудню следующего дня Ли Чагра добился освобождения контрабандистов. Ознакомившись с материалами дела, адвокат сразу понял, что подслушивающие устройства были установлены незаконно. Согласно законодательству штата Нью-Мексико, составленному по аналогии с федеральным законодательством, разрешение на установку таких устройств должно было даваться генеральным или окружным прокурором штата. Агенты же не обратили внимания на эту простую формальность и получили соответствующее разрешение от помощника окружного прокурора.

Как и предполагал Ли, федеральные обвинители в Нью-Мексико отказались предъявлять обвинение, и дело было передано судебным властям штата. Окружной судья в Сокорро согласился рассмотреть дело, но он явно сомневался в правомочности установки подслушивающих устройств. Чагра обговорил с судьей почти все детали дела еще до суда. Ли согласился не ставить вопрос о законности установки подслушивающих устройств, а судья согласился не отправлять членов банды "Авиация Коламбуса" в тюрьму. Сам судебный процесс наделал много шума в маленьком городке Сокорро. В местной школе занятия закончились раньше обычного: школьники захотели присутствовать в зале суда, чтобы наблюдать знаменитого адвоката из Эль-Пасо в действии. Чагра привез с собой еще двух известных адвокатов: Малкома Макгрегора из Эль-Пасо и Билли Рэвкайнда из Далласа. Друзья Марти Хоултина заранее договорились о целой серии вечеринок: они хотели, чтобы их коллеги-контрабандисты, расплатившись за грехи, потом как следует повеселились. Предварительное слушание длилось несколько дней, а сам процесс занял всего несколько часов. По совету своих адвокатов подсудимые заявили nolo contendere [37] , и судья приговорил каждого к полутора годам условного осуждения и штрафу от одной до пяти тысяч долларов.

Однако Макгрегора и других адвокатов не покидало дурное предчувствие, что дело далеко еще не закончено. До них дошли слухи о том, что федеральные обвинители в Эль-Пасо пришли в ярость, узнав детали процесса в Нью-Мексико, и теперь подумывают о новом суде над бандой, но уже в Эль-Пасо и по обвинению в преступном сговоре, предусмотренном федеральным законодательством. В соответствии с концепцией двойной юрисдикции судебный процесс в Сокорро не мог помешать федеральным властям привлечь группу Хоултина к судебной ответственности еще раз. К тому же речь теперь шла о преступном сговоре, и обвинение могло утверждать, что он был задуман в Эль-Пасо. Макгрегор узнал, что федеральные власти уже затребовали в судебном порядке выписки из гостиничных книг. К тому же все знали, что Марти и его сообщники приобрели свои самолеты в Эль-Пасо, хотя это и было за несколько месяцев до предполагаемого вступления в преступный сговор. Любой адвокат, имевший дело с федеральными судами, знал, что законы о преступном сговоре сформулированы настолько туманно, что обвинители могли утверждать практически все, что угодно, а судьи могли принимать все это к сведению. Когда был еще жив судья Эрнест Гуинн, в Эль-Пасо случалось и не такое. Но несколько недель назад Гуинн умер, что несказанно обрадовало заключенных окружной тюрьмы в Эль-Пасо, и вот теперь все дела, направлявшиеся в федеральный суд, попадали в руки судьи Джона Вуда.

Все три адвоката, защищавшие контрабандистов из "Авиации Коламбуса", знали тогда о Вуде лишь понаслышке, но этого было достаточно, чтобы расстроить их окончательно. Вот уже несколько месяцев судья Вуд помогал Гуинну разобраться с делами, которых скопилось в Эль-Пасо слишком много. По всему было видно, что коллеги подружились. Вуд считал Гуинна своим наставником. Уже много лет Гуинн пользовался славой судьи, решения которого чаще всего отменялись судом высшей инстанции. Но это его ничуть не беспокоило. "Я могу выносить приговоры быстрее, чем их можно будет отменить", — любил Он повторять. Когда Вуд узнал, с какой радостью заключенные восприняли смерть его наставника, он поклялся, что те "еще об этом пожалеют". Таким он был человеком. Он гордился тем, что его называли Джон-максимум. За три с половиной года судебной практики он ни разу не вынес условного приговора по делу о героине. И Вуд повсюду об этом рассказывал. Но суров он был не только в тех случаях, когда речь шла о сильнодействующих наркотиках. Вуд, казалось, не делал между ними никакого различия. Однажды он приговорил розничного торговца марихуаной к 35 годам тюремного заключение за оскорбление суда. Средняя сумма залога, которую он устанавливал по делам о марихуане, равнялась 200 000 долларов, что в три раза превышало сумму, обычно устанавливаемую другими судьями в аналогичных случаях. Его непреклонность в вынесении максимально суровых приговоров и открытая поддержка обвинения поражали адвокатов и вызывали недоумение у других судей, включая тех, кто заседал в апелляционном суде. Отменяя вынесенные Вудом приговоры, те прибегали к таким резким выражениям, каких никто не мог припомнить за всю свою практику. Ему, казалось, доставляло огромное удовольствие приговаривать людей к длительному тюремному заключению. Адвокат из Эль-Пасо Рей Кабальеро, который служил федеральным обвинителем, до того как занялся частной практикой, рассказал, как однажды перед Вудом понуро стоял один старый мексиканец и, нервно теребя соломенную шляпу, выслушивал приговор: 60 лет тюремного заключения.

— Но, судья! — взмолился старик. — Я ведь столько не протяну!

Вуд посмотрел на него с циничной ухмылкой и сказал:

— А ты попробуй!

Фотография Ли Чагры в школьном ежегоднике.

Ли выходит из здания федерального суда в Эль-Пасо.

Федеральный судья Джон Вуд, прозванный "Джоном-максимумом".

Федеральный судья Джеми Бойд (слева) и его помощник, обвинитель Джеймс Керp. В 1978 году лица, покушавшиеся на его убийство, изрешетили автомашину Керра картечью и пулями.

Работники "скорой помощи" задвигают носилки с телом судьи Вуда в машину.

Кэтрин Вуд с приятельницей направляются в больницу, куда отвезли тело Вуда.

Джимми Чагра у ринга во время одного из боксерских поединков в Лас-Вегасе за несколько дней до того, как большое жюри в Мидленде (штат Техас) предъявило ему обвинение в хранении и распространении наркотиков.

Вивиан Чагра, первая жена Джимми.

Лиз Чагра, вторая жена Джимми, в наручниках после ареста по делу об убийстве судьи Вуда.

В августе 1979 года Джимми был освобожден под залог и скрылся от правосудия.

Харрелсон и его жена Джо-Энн в зале суда в Хьюстоне во время разбирательства по делу о незаконном хранении огнестрельного оружия.