Джимми: Ну, а что ты будешь делать, когда придется выбирать: тюрьма или при знание?

Лиз: Не знаю.

Джимми: Ну, скажи. Не заставляй меня переживать. Что ты сделаешь тогда?

Лиз: Неужели ты думаешь, я им скажу? Неужели? А что вообще я могу сказать?

Джимми: Ты не скажешь?

Лиз: Нет, не скажу.

Джимми: Даже если тебе придется за это идти в тюрьму?

Лиз: Думаю, этого мне делать не придется.

Джимми: Да, конечно. Ну а все же?

Затем Джимми спросил, не собирается ли Лиз разводиться с ним. Та вновь рассмеялась и сказала, что развод ей ничего не даст. Настроение у них немного улучшилось, когда они перешли к обсуждению Харрелсона, его падчерицы и обнаруженного ими микрофона. Лиз поняла, что не все еще сплетни дошли до Джимми.

Лиз: Джо рассказал тебе, о чем они говорили, когда их записывали?

Джимми: Нет.

Лиз: Ну, ты, наверное, сам знаешь, что он… спал с ней. Со своей падчерицей.

Джимми: Что? Он с ней спал [неразборчиво]?

Лиз: Да, он уже давно с ней спит.

Джимми: Так что же случилось?

Лиз: В тот момент он как раз говорил ей: "Я хочу [неразборчиво] потрогать тебя". Он протянул под стол руку, но нащупал совсем другое — микрофон, через который все записывалось. Так что теперь все это — на пленке.

Джимми: Как? Они записали все на пленку? Послушай, я начинаю волноваться за тебя.

Лиз. Голубчик, не надо за меня волноваться.

Джимми: Ты можешь предать меня.

Лиз: Я тебя не предам, Джимми!

После этой реплики дежурные операторы "приглушили" запись и включили магнитофоны, когда супруги стали вспоминать, как как-то вечером обсуждали в спальне детали убийства Вуда.

Джимми: [Неразборчиво.] Я должен был.

Лиз: Джимми, скажи мне правду.

Джимми: [Неразборчиво.]

Лиз: [Неразборчиво.] Зачем ты сказал мне об этом?

Джимми: Ты хотела знать правду. Ты всегда хочешь все знать, а потом начинаешь раскалываться. Видишь, ты сама настаивала, чтобы я рассказал тебе о… Ну, об этом деле с Вудом.

Лиз: Я не настаивала!

Джимми: Нет, настаивала! Ты все время…

Лиз: Ты сам мне все рассказал!

Джимми: Нет, ты все время… Ну послушай, дорогая. Ты же помнишь. Мы лежали… Я это отчетливо помню.

Лиз: Джимми, я не… [неразборчиво]. Ну хорошо, что?

Джимми: Ты сказала: "Ну пожалуйста, расскажи. Ты мне больше ничего не рассказываешь. Разве ты не хочешь, чтобы и я все знала? Я чувствую себя такой одинокой…" А потом заревела.

Лиз: Джимми, пожалуйста, не… Помнишь, как ты пришел и сказал мне, что встретил этого типа… и что ты не знаешь его? Ты еще спросил, надо это делать или не надо.

Джимми: А ты что ответила?

Лиз: Я сказала: "Да". Но это еще ничего не значит.

Джимми: [Смеется.] Вот видишь, когда начнется суд, я скажу, что все это из-за тебя.

Лиз: Ну конечно, что еще можно ожидать от тебя? [Неразборчиво.]

Джимми: Ну ладно-ладно. Я пошутил. Я никогда им ничего не скажу. Пусть что угодно предлагают: свободу, деньги. Ты это понимаешь?

Через несколько дней после поездки Лиз в Ливенуорт выходящая в Сан-Антонио газета "Экспресс" сообщила, что в ближайшие два месяца будут предъявлены обвинения как по делу об убийстве Вуда, так и по делу о покушении на Керра. В отдельной заметке сообщалось, что в суд был вызван Бенни Бинион, 76-летний владелец казино "Бинионс хорс-шу", которому было предложено представить большому жюри все сведения, касающиеся выигрышей и проигрышей Джимми Чагры. Джо Чагра объяснил этот шаг тем, что власти, видимо, надеялись на основании записей в бухгалтерских книгах казино установить, какую сумму наличными Джимми Чагра передал Чарлзу Харрелсону, хотя сам он был уверен, что таких записей просто не существовало.