«Мне будет не хватать тебя. Но, вероятно, ты права, так надо. Это моя последняя записка, ты ее получишь в аэропорту в Будапеште. Теперь у тебя есть все, что ты хотела — деньги, пусть не очень большие, но надо суметь ими распорядиться, надежная опора — я не знаю этого человека, но все говорят, что на него можно положиться. Ты должна исчезнуть из моей, из нашей жизни навсегда. У тебя будет своя новая жизнь. Ты всегда любила авантюры. Эта новая авантюра, в которую ты ввязалась, по крайней мере, не опасна. Выйдет — хорошо, даже очень хорошо. А не выйдет, ничего страшного. Я сделал все, что мог, даже больше, чем мог. Сейчас не самые лучшие времена, но правда обязательно победит. Потому что правда всегда остается правдой, даже несмотря на то, что мы с ней сотворили. Не хочется прощаться. Но надо. Надо уметь подводить черту. Будь счастлива».

Подписи не было.

Я положил записку в сумку, подошел к кровати. Мальвина спала сном тяжелоатлета, только что выигравшего олимпийскую медаль.

— Ты проспишь завтрак.

Я открыл глаза. Мальвина стояла передо мной, в светлом синем платьице, умытая, причесанная, улыбающаяся:

— Быстро в душ!

Я вскочил, попытался обнять ее. Она оттолкнула:

— Этим надо было заниматься ночью.

Душ был старомодным, с очень сильной струей. Я плескался недолго.

Завтрак подавали на первом этаже. Кофе, круассаны, соки, — все, как в Европе.

Не успели мы допить кофе, как около нашего стола возник Мануэл:

— Доброе утро. Пройдемте ко мне в комнату.

По дороге он остановил какого-то служащего и начал ему что-то очень быстро втолковывать.

— Как отдохнули?

Он протянул мне два паспорта. Канадские паспорта на имя Эужениу Сокраменту и Марины Сокраменту.

— Ваши родители, товарищ Евгений, — бразильцы, вы с ними жили в Чехословакии, потом к Канаде. Там встретили свою будущую супругу. Она русская. Португальский вы знаете плохо. Вы бизнесмен, торгуете машинами. Приехали на родину предков. Хотите здесь открыть дело и вспомнить родной язык. — Он улыбнулся. — Так распорядился товарищ Ромеру.

— Что ж, это правильно, — согласился я.

Все было верно. Человек, прибывший в страну для залегания, никогда не сможет владеть языком этой страны так, как коренные жители. Мне всегда было достаточно десяти минут, чтобы понять, кто передо мной: человек, владеющий русским с детства или обученный за рубежом. Особенно если речь идет о человеке интеллектуальной профессии. Он должен пройти все десять классов школы, чтобы знать, как произносится по-русски Пифагор, Нерон, котангенс, нитрат кальция. Он должен знать шутки из всех популярных фильмов. Поэтому всегда лучше, чтобы человек имел не очень распространенную, но типичную фамилию жителя страны залегания, а паспорт или место постоянного жительства до приезда — другой страны. Поэтому в России легче всего залечь с фамилией, скажем, Титов, но с паспортом, где отмечено длительное проживание, а лучше и рождение в Польше или Чехословакии.

Мануэл продолжал:

— Есть разрешение на проживание в Бразилии на год.

Я нашел соответствующие отметки в паспортах.

— Товарищ Ромеру просил вам передать, что вам надлежит вылететь в город Сан Бартоломеу. Там вы будете жить. В гостинице «Боа Вишта» вам заказан номер.

Он помялся:

— Прямой самолет из Рио летает туда два раза в неделю. Товарищ Ромеру полагает, что лучше с первым самолетом. Это через три часа.

— От Рио далеко?

— Пять часов лету. На юг. Небольшой город на берегу океана.

— Сколько жителей?

Мануэл развел руками:

— Я не знаю.

Открылась дверь, и в комнату влетел Ромеру.

— Извините, задержался.

— На улице жарко? — спросила Мальвина.

— Жарко, жарко. У нас всегда так.

— Товарищ Евгений спрашивает, сколько жителей в Сан Бартолмеу.

Ромеру задумался. Потом:

— Тысяч десять, не больше.

Значит, все-таки город.

Он вынул из кармана конверт.

— Это вам. Международные водительские права. Вам и Марине.

— Я не умею водить машину, — вздохнула Мальвина.

— Научитесь, — успокоил Ромеру. — Деньги на первое время Мануэл вам дал. Дал? — он повернулся к Мануэлу.

— Да. Две тысячи.

— Этого хватит. Когда вы откроете счет, мы вам переведем частями пятьсот восемьдесят тысяч крузейро.

— Это много? — спросила Мальвина. Она была человеком практичным.

— Один крузейро — примерно треть доллара. То есть всего мы переведем около двухсот тысяч долларов.

Итак, мой кейс оценен в двести тысяч долларов. Не так уж плохо.

— Счет откроете в «Банку ду Брезил». А это ваши канадские документы. Гольф-клуб, Прайс-клуб. Свидетельство о браке. Девичья фамилия супруги — Кузина. Брак зарегистрирован в Торонто. Это билеты на самолет. Вырезки из канадских газет с рекламой вашего салона вышлем позже. Вы ведь владелец салона «мерседесов», не так ли? Вы знаете название какого-нибудь города в Канаде?

— Монреаль, Торонто, Ванкувер… — начал перечислять я.

— Где-нибудь бывали? — остановил меня Ромеру.

— Я несколько месяцев в жил в Монреале.