Танцевать с людьми мне было противно. Как представлю, что их потные руки обнимают меня за талию, аж плохо становиться. Демиан не в счет, он мой брат, хоть и родился человеком. Сам он об этом прекрасно знал и отслеживал, что бы ко мне никто не походил, а если подходили, то быстро подлетал и говорил, что на сегодня я уже занята.

В середине вечера нас все-таки вытащили на небольшую сцену, мы высмеяли караоке диск Эрика, как и предполагал Демиант ничего новее "Калинки-Малинки" там не было. Мы для затравки пропели парочку русских народных, после чего поставили принесенную собой фонограмму. Эта музыка прошла на ура. Мы пели по очереди на русском (всеобщем) языке и только для последнего припева переходили на английский, что бы наши слушатели хотя бы отдаленно могли понять, о чем песня.

– Эрик. Поставь что-то другое, мы уже устали.
– Начал Демиан, когда я подвывала очередную слезливую песенки. И после неё, сунула микрофон в руки Эрика. И понеслась за Демианом.

– Я пить хочу.
– Конючила я, убирая с лица распущенные волосы, моя заколку уже давно покоилась в кармане "брата".

– А я тут причем, вон, сколько народу, выбирай на любой вкус.
– Пошутил он.

– Кажется, я уже выбрала.
– Зловеще прошептала я, хватая Демианта за шею, и оскалила зубы, имитирую укус, что было очень удобно сделать, так как он шел впереди меня и уже спустился со сцены, а я стояла на последней ступеньке. Мой "брат" втянул шею от моих холодных рук, а я, ткнувшись носом в ворот его рубашки, возмутилась и начала азартно раздвигать волосы в поисках шеи:

– Что такое? Тут была такая соблазнительная вена и вдруг исчезла, и кто разрешил мужчине носит волосы до плеч?

– Отвянь кровопийца!
– Весело рявкнул Демиан, ткнув меня локтями под ребра.

Я на секунду потеряла равновесие и, не сопротивляясь силе тяготения, шлепнулась на ступеньки пятой точкой.

– Обидели! Ребёнок голодный, а он ещё дерётся!

Мы дружно засмеялись, и он потянул меня за руку, поднимая со ступенек.

"Что она сделала?"– Донеслись до меня чужие мысли. Я, не медля, поставила защиту мыслей Демиана и нашла глазами ошарашенного Джаспера. Удостоив его самой ласковой из улыбок, удалилась вместе с "братом" к стойке бара, на ходу показывая условными знаками, что больше не могу его слышать. Я чувствовала, только двоих "упырей" и, разглядев в толпе Эллис, немного успокоилась.

Потанцевав ещё минут сорок, Демиан, по просьбе горожан, забрался на сцену и объявил последнюю песню в его исполнении. Я стояла у самой сцены и медленно раскачивалась из стороны в сторону, в такт с красивой мелодией.

– Можно пригласить Вас на танец?
– Раздался сзади низкий голос моего соседа по парте, я чувствовала его приближение, но почему-то решила, что это Джаспер. Предложение стало для меня настолько неожиданным, что придумать какую-то колкость я не сообразила, а только молча развернулась к нему, смерив его с ног до головы пренебрежительно оценивающим взглядом.

– Буду считать, что это кивок согласия.
– Весело ухмыльнулся Эдвард и, без спроса взяв меня за руку, привлек к себе и крутанул в вальсе. Ошалев от такой наглости, я даже не подумала сопротивляться, а, продолжая танцевать, посмотрела с недоверием ему в глаза, а потом на сцену. Глаза Демиана так и светились ехидством, даже не слыша его мысли, я знала, о чем он думает и, разозлившись, решила не давать ему повода для радости.

– С тобой все в порядке?
– Спросил мой партнер по танцу, до меня только дошло, что я почти не чувствую холода его рук. Проголодалась наверно.

– Абсолютно!
– отозвалась я, глядя на его подбородок (оказывается он одного роста с Демианом) и, расслабившись, стала напевать слава любимой песни.
–

Кто-то любит Тебя и ждет полета.

Кто-то любит Тебя где-то кто-то.

В этом вся наша свобода.

Когда музыка закончилась, Эдвард остановилась и, отпустив меня, поднял мою правую руку к губам, заставляя тем самым посмотреть ему в глаза. От этого мимолетного поцелуя я чуть не растаяла, волна эмоций прошла по всему телу, я смотрела на него, пытаясь отыскать что-то важное.

– А ты замечательно танцуешь!
– Печально улыбнулся Эдвард и после небольшой паузы с издевкой добавил.
– Для человека.

После этих слов по мне пронеслась совсем другая волна, мышцы как закаменели.

– Обосрали, обтекай, не умеешь, впитывай?!
– Прошипела я на всеобщем. И уже на английском добавила.
– А без гадости обойтись было нельзя?

Рывком, выдернув свою руку, я развернулась на каблуках и, чеканя шаг, направилась к сцене.

– А я так ждал, когда ты его летать научишь, до ближайшей стены, а вы так мило потанцевали. С чего бы это ты позволила дотронуться до себя человеку?
– Веселился мой покровитель.

– Пошли отсюда.
– Прорычала я. Еще немного и сорвусь: или разорусь и побью кого-нибудь, или разревусь.

– Зубы?
– Испугано пискнул он, затравлено озираясь.

Я прикрыла рот рукой, но вовремя вспомнила, что мне просто нельзя больше широко улыбаться. А через губы мои клыки никто не заметит.

В машине я ерзала, как уж на сковородке. Скорее бы доехать до дома, и я запрусь в своей комнате и досыта наревусь. Нет, не пойдет, Демиан услышит, и будет стоять под дверью, тут от души не наревешься. Значит, я пойду в лес на свою любимую поляну. Заберусь на дуб и предамся вселенской скорби, омывая его своими горючими вампирьеми слезами. Нет, тоже не пойдет. Не надо осквернять мою поляну слезами, вампиры не плачут, как и ведьмы. Лучше я достану свои страшные орудия и зверски прибью воображаемого противника. А что, хорошая идея. Только вот что будет противником, не дуб же бить, он ни в чем не виноват. А кто виноват? "Упыри"! Я злорадно оскалилась. Вот и настал, момент забрать мой Shak'lar и душу отведу и меч верну. Нет, тоже что-то не то. Ведь остальные то не виноваты, а под раздачу попасть могут. Карлайла мне, например, жалко. Судя по его мыслям, он очень благородный ...э... "упырь". Даже самой смешно стало.