– Не страшно ходить тут одной?

– А я и не одна. Нас тут как минимум двое. А если посчитаться лесную живность, но вообще целая армия.

– Не особо сильная у тебя армия. Что ты тут делаешь?

– Погулять вышла, что-то не спиться.
– Выть же я не собиралась.
– А вот что ты тут делаешь?

– Пришел узнать, что случилось с несчастным зверем, раз он так пронзительно воет.

– И как успехи?
– Язвительно спросила я, теша себя несбыточной надеждой, что он не знает, кому принадлежало недавнее соло.

– С тобой что-то случилось?
– Мой сосед по парте выглядел растерянным и, как будто действительно переживал за меня. Но всплывшие в память совсем недавние мысли заставила меня прищуриться.

– Пока нет. И надеюсь, что не случиться.

Мы стали буравить друг друга злыми глаза, не зная, что сказать.

В моих глазах мир стал менять краски, значит скоро рассвет.

– Сумерки.
– Мечтательно произнесла я.

– Что?
– Как будто-то проснулся "упырь".

– Люблю Сумерки.
– Улыбнулась я своим мыслям.

– Чего же в них любить? Ни день, не ночь, такой чувство, что время застыло.

– Застыло. В ожидании. Сумерки это всегда ожидание. Вечерние сумерки - это ожидание чего-то таинственного и, к сожалению не всего доброго, а предрассветные сумерки - это ожидание чего-то хорошего и светлого.

– Никогда не рассматривал сумерки в качестве ожидания.
– Эдвард смотрел на меня оценивающим взглядом, от чего мне очень захотелось снова услышать его мысли или хотя бы почесать нос.
– Значит, любишь предрассветные сумерки?

– Сейчас я сама живу в сумерках, только пока не знаю в каких. Теоретически должна в предрассветных, но может оказаться и наоборот. По крайней мере, последний год ожидаемого рассвета не наступает.

Небо тем временем наливалось светом. Солнце было ещё за горизонтом, но облака стали расступаться, открывая голубое небо. Похоже, день предстоит солнечный. Я в последний раз бросила взгляд на восход.

– Вот, что я точно люблю, так это солнечный рассвет в лесу, но сейчас мне пока домой. А то мистер Свон будет волноваться, если я не спущусь к завтраку.

– Я тебя провожу.
– Безапелляционно заявил ночной шпион и быстрым шагом пошел в сторону дома шерифа. Я пошла за ним, но ждать меня по все видимости никто не собирался и что бы догнать Эдварда, мне пришлось пробежаться.

– Знаешь, да же если я буду бежать, то вряд ли смогу передвигаться с тобой на одной скорости. Если ты сильно торопишься, то может, пойдешь домой? Я прекрасно дойду одна.

– Не стоит ходить по лесу одной, это может быть опасно.
– Ага, есть риск встретить "упыря", который потом побежит провожать тебя до дома.

– Последние две ночи я одна в лесу не была.
– Эдвард сбавил скорость, и теперь мы оба шли быстрым шагом. Но на мои слова даже ухом не повел.
– Что ты делаешь по ночам неподалеку от моего дома?

– Я не понимаю о чем ты?

– Хорошо, спрошу прямо. Что ты вчера забыл у моего дома? И почему мы встретились в лесу сегодня?

– Сегодня я решил прогуляться по лесу рядом со своим домом, но когда услышал чей-то вой пошел посмотреть. Насчет вчера не знаю о чем ты. Я рядом с твоим домом не бываю. Может у тебя мания преследования.
– Все это было сказано я таким серьезным и даже отчасти злым лицом, что я от неожиданности встала как вкопанная.

– Ну, знаешь?
– только и смогла выдать я. Внутри разгорался огонь праведного гнева. Вчера, вернее уже позавчера, этот гад бегал вокруг меня, в надежде, что я его не услышу, сегодня мысленно обещал убить и, по всей видимости, прикопать в этом же лесочке, а сейчас ещё и оскорбляет.

Эдвард прошел ещё пару метров вперёд, но, заметив, что я не иду дальше, остановился и обернулся назад. Лес, наполненный влажным туманом, стал понемногу наполняться светом.

– Ты идешь?

– Как-то непривычно идти в компании мании преследования.
– В моем голосе, так и сквозил яд, ещё немного и я им плеваться начну от переизбытка.

– Я задал вопрос.

– Я взрослая девочка и без тебя справлюсь.
– Руки так и чесались врезать ему хорошенько.

– Замечательно.
– Не менее зло отозвался он и с отсутствующим взглядом прошел мимо, в сторону своего дома. На бег, в отличие от меня, он не сорвался, а наоборот всячески старался изображать из себя нормального человека.

Настроение испортили с самого утра, только теперь я была не подавленная, а злая. Солнце уже к восьми часам скрыло плотными серыми облаками и, когда я подъехала к школе, заморосил противный мелкий дождик. Эдвард снова меня проигнорировал, с полным безразличием взирая на распинающегося у доски учителя.