– Да, Милая. Ты поцарапалась, и твой оберег, очевидно, взялся за твою защиту.
– Нежно сказала мама, заглядывая мне в глаза.

Опустив глаза на вырез блузки, я увидела, что мой новый камень светится изнутри ярко зеленым цветом, отчерчивая весь рисунок.

– Так что произошло?
– Повторила я. За окном стало заметно светлее и, глянув на голубое небо, я задала куда более интересный мне вопрос.
– Сколько сейчас времени?

– Полпятого утра.

– Сколько?
– Шокировано воскликнула я.

– Ты проспала семь часов.

– Проспала? Или провалялась без сознания?

– Судя по тому, как ты лежала, улыбалась и ворочалась на этой чертовой лестнице.
– Заговорил Эмметт.
– Ты спала.

– Так что произошло?
– В очередной раз спросила я.

– Ты очень разозлилась.
– Начал повествование Джаспер.
– И в какой-то момент потеряла контроль нал своей яростью и, если я правильно понял твоё состояние, то с тобой произошло тоже что и с Риной два года назад. Только вот ни в какую гарпию ты превратиться не могла.

– О Господи! Я чуть не стала гарпией.

– Нет, Розали. Ты же должна помнить, у Рины немного другое строение организма. Помнишь, Эдвард пытался вправить ей кисть?

– Смутно.

– Я согласен с Эллис. Твой организм не мог перестроиться, но вот голосовые связки работали отменно.
– Кивнул на окно отец, которое по всей длине пересекало несколько крупных трещин.

– А оно бронированное.
– Расстроено вздохнула Эсми.

– Прости.
– Пискнула я.

– Купить новое окно не сложно, а вот то, что осколок одной из взорвавшихся от твоего крика ваз поранил твоё плечо это намного хуже. Эмметт был слишком близко, и почти все осколки врезались в него, но запах крови мы всё почувствовали, и я не представляю смог бы он сдержаться или нет.

– Я даже думать об этом не хочу.
– Подавленно отозвался Эмметт.

– И правильно.

– А потом ты меня отшвырнула. Как эта стена росла из тебя самой и, разомкнув мои руки я отлетел в сторону. А ты пропала.

– Как пропала?

– Мы перестали тебя чувствовать.

– Совсем?

– Совсем. Никак. Ни запаха, ни сердцебиения, ничего. Мы тебя видим, но если закрыть глаза, то не ощущаем тебя.

– Супер.

– В начала это действительно было здорово, а потом...
– Всхлипнула коротышка.

– Приехал я и не смог оказать тебе помощь. Эта защита не пропускает никого из нас.

– Почему?

– Наверно потому, что у тебя кровоточащая рана.

– Что? Схватилась я за плечо.
– А как же регенерация?

– Она идёт, но очень медленно, гораздо медленнее, чем проходил твой синяк. Стекляшка вывалилась из твоего плеча через три часа после случившегося, а сама рана до сих пор не зажила.

– Но почему?

– Я не знаю Розали.

– А Рина. Или как её там теперь, Аллари? Вы ей звонили?

– Эти два урода трубки не берут.

– Это он про Рину и Эдварда. Оба номера недоступны.

– Весело. Минус регенерация, плюс истеричные вопли. Просто превосходно. Интересно, от какого слова произошло "Хранительница"? "Ранить"?

– Только не злись, пожалуйста, больше, а то предметы через этот щит проникают.
– Состроила Эллис умоляющею мордашку.

– Откуда ты знаешь?

– Мы. Вернее Карлайл демонстрировал чудеса изобретательности. Что бы обработать твою рану, померить температуру и тому подобное.

– Зачем?

– Мы стали слышать твой голос, только когда ты пришла в себя, и по-прежнему не слышим твоего сердца.

– Отлично.

– Только вот сделать повязку у меня не получилось, а по нашей теории этот магический купол не исчезнет, пока мы не перестанем представлять для тебя опасность.

Как выяснилось, эта защита действительно не мешала мне свободно передвигаться по дому, и только вампиры не имели возможности приблизиться. Хотя с людьми и животными мы конечно не экспериментировали. Но это уже не важно.

Под руководством отца, а сделала себе повязку, и мерцание кулона стало постепенно затухать, пока не исчезло полностью. И как только обеспокоенный моим здоровьем Карлайл дотронулся до синяка тот тут же начал стремительно рассасываться. Проверив плёчо, я чертыхнулась. Мой организм наверно решил, что исцеляться он будет только в светлое время суток, а ночью ему абсолютно наплевать, если я истеку кровью.

В начале седьмого приехал Эдвард в мечтательно-приподнятом настроении, пока Эмметт не решил в прямом смысле приподнять его над землёй. В ходе небольшой и очень стремительной драки, и последующего скандала, было выяснено, что у Эдварда села батарейка, а Рина попросту отключила свой телефон ещё вечером, и ответить на звонки они при всём желании не могли.