– У нас к тебе разговор.

– Я слушаю.
– Присела я на край кровати, веселье как ветром сдуло. Что могло им понадобиться?

– Ты не могла бы приехать? Надо поговорить? У нас тут какие-то пиявки ошивались, что-то вынюхивали.

– Конечно. А где Сэм и твой отец?
– Перешла я на деловой тон.

– А моего приглашения мало?

– Нет, конечно. Просто я волнуюсь.

– Сэм, как и остальные старички, либо в дозоре, либо спит. А Билли не в курсе происходящего. Мы решили поговорить с тобой прежде, чем рассказывать что-либо старейшинам.

– Во сколько мне быть у вас?

– Ты не против, если для всех, я приглашу тебя и Сэма вечером на шашлыки?

– Конечно. На закате я буду у вас.

– Договорились. Ждем.

– До встречи.

Отключив телефон, я подняла глаза на дверь, в проеме которой, стоял, скрестивший на груди руки, парень.

– И что ты смотришь на меня с таким укором?
– Устало поднялась я на ноги и подошла к нему, не спеша вешаться на шею. Речи о сражении, конечно, не шло и в помине, но мышцы уже самопроизвольно заныли в предвкушении боя. Рефлексы, куда же теперь без них? Столько времени отрабатывала.

– Ты можешь попросить у них разрешения на мой приезд?

– На каком основании?

Судя по звучному прогону воздуха через легкие моего "упыря", причина была очевидна, и моё скудоумие задело его до глубины души.

– В чем дело, Эдвард?
– Зеркально отобразила я его позу.

– Неужели ты не понимаешь?
– Всплеснул он руками.

– Чего? Ты вопреки моему желанию слышал весь разговор, и должен понимать, что просто так меня бы никто звать на шашлыки не стал. И при этом для меня не будет ни малейшей опасности, прикрываясь которой, я могла бы взять тебя с собой. Ты же тоже понимаешь, что для прихода "вампира" на территорию перевертышей причина должна быть более чем веской.

– Это я понимаю. А вот тебя нет.

– А что не так со мной?
– Опешила я.
– Они все еще мои наниматели, и более того, друзья. Что я, по-твоему, должна была им ответить? Что спрошу у тебя разрешения? Это, по меньшей мере, глупо.

Он поймал в ладони мое лицо и с болью в голосе произнес:

– Я ожидал увидеть хотя бы толику сожаления в твоих глазах.

– Но ничего же не произошло.
– Не поняла я.
– О чём мне сожалеть?

– Ты только этой ночью просила меня не уходить, но наступило утро, и убегаешь сама.

– Это моя работа.
– Растерянно отозвалась я.
– Потом и уезжать мне только вечером. Я действительно не понимаю в чем проблема.

– Ладно. Забыли. Твой завтрак приближается.
– Он развернулся в гостиную и скрылся за поворотом к ванной, как раз за минуту, до стука в дверь.

Официант завез к нам в номер тележку и, постелив на журнальный стол пробковую подставку, выставил заказанные для меня яства. Только с аппетитом возникли проблемы.

Когда мы снова остались одни, я отлипла от дверного проема и села на диван, похлопав рукой справа от себя.

– Есть еще кое-что, что ты знаешь, но наверно не до конца понимаешь всей ситуации.
– Начала я, разглядывая собственные, скрепленные в замок, пальцы.
– У меня проблемы с эмоциональным восприятием действительности.

– Я знаю. Но еще сегодня утром ты вела себя как раньше.
– Возразил он.

– Не все так просто. На поверхность пробиваются только сильные эмоции. В большей степени отрицательные, которые мне вообще показывать намного проще. Остальное в первую очередь память.

– Я не понимаю, к чему ты клонишь?

– Мне проще реагировать, если я помню, как я должна была бы себя вести в данной ситуации, а эмоции уже догоняют память.

– То есть, ты только помнишь?..
– Медленно повторил он.
– Но не испытываешь?..

– Нет.
– Перебила я.
– Джаспер же чувствует мои эмоции. Просто яркие проявляются слабо, а слабые отсутствуют.

– И тогда ты притворяешься? Но зачем?

– Чтобы быть нормальной.
– Устало откинулась я на спинку.

– А вчера?

– С тобой и твоей семьей я практически не притворялась и поэтому они все дружно решили, что я еще более странная, чем была два года назад.

– Извини.
– Отвел он глаза и опустил голову.

– Как не странно, ты здесь абсолютно ни при чем.
– Успокаивающе улыбнулась я.

– Хорошо бы...
– Тихо пробормотал он и, посмотрев на меня, тоже улыбнулся.
– Почему не ешь?

– Уже начинаю.
– Поддержала я.

Нашими общими стараниями разговор быстро скатился на ничего не значащие темы, что вызывало искреннюю радость. Обрадованный таким поворотом аппетит вернулся на своё законное место, и в скором времени я чувствовала себя объевшимся крокодильчиком с коротенькими ручками, неспособными дотянуться даже до чашки чая.