Тот мгновенно поменял позу на этот раз, отработанным движением защищая руками лицо, в которое наперегонки летела моя тарелка с не догрызенным яблоком.

Я попыталась разобраться со своими эмоциями, но так и не поняла, кого мне больше жалко, яблоко или обладателя таких одурманивающих глаз.

В то время, как Эмметт задвинул меня себе за спину, братья попытались усмирить закипающую гарпию, но она с поразительной лёгкостью, не глядя, оттолкнула их в стороны.

Эдвард тут же снова подскочил к любимой, но на этот раз не спешил распускать руки. А вот эмоциональный эмпат снова попал под влияние Рининого настроения, на этот раз - гнева. Он сгорбился и, зажмурив глаза, сжал кулаки, пытаясь успокоиться. В чём ему старалась помочь, мельтешащая рядом коротышка.

– Ну, что ты так разволновалась, красавица моя сероликая, - хохотнул парень.

– Да ты хоть понимаешь, что я подумала?
– кричала, продолжающая обстрел, ведьма.

– Понятия не имею. А что?
– с любопытством уточнил, уворачивающийся от скомканной газеты, юноша.

Ответа не последовало. Стремительно розовеющая от гнева девушка, нервно всхлипнула и, не нащупав ничего на журнальном столе, взмахнула руками.

– Э... Ринка, это какая-то династия Минь, - пробормотал Доррен, начисто забыв о своей персоне, и вытянул руку в попытке поймать летящую в него старинную вазу. Карлайл тоже ринулся вперёд, но остановился, наблюдая, как предмет интерьера завис как раз над разделяющей вампиров преградой.

– Госпожа Эсми расстроится, - в полной тишине пояснил Повелитель.

Оба иномирянина застыли в совершенно одинаковых позах, готовые ловить новую фарфоровую ценность. Та не спешила падать. Никто не торопился двигаться.

Вампиры переглянулись и, сделав выводы, синхронно отдёрнули руки, а мама, взвизгнув, присоединилась к группе нерадивых спасателей. Моргнув, я увидела как трое "упырей" и двое клыкастых вампиров, со всех сторон обхватили вазу.

– Во дают!
– усмехнулся Эмметт.

– А я ничего заранее не видела!
– надулась коротышка.

Я решила промолчать, так как происходящее просто не укладывалось у меня в голове. У Джаспера, по всей видимости, догадок было слишком много, поскольку на его лице застыло выражение полного замешательства.

Смутившие нас личности в составе пяти штук, застыли с четырёх сторон от стеклянного журнального стола. Самыми естественными в данной ситуации казались Карлайл и Эдвард, которые стоя на полу напротив друг друга и вытянув руки к центру стола, успели поймать вазу за её нижнюю часть.

Дальше по очереди следует обратить снимание на Повелителей, которым не хватило толи роста, что вряд ли, толи растяжки, и в отличие от первой пары, они поставили по одной ноге на столешницу и просто подставили руки, подхватив падающий предмет снизу.

Украшением этой скульптуры из человекообразных тел, стала Эсми. Мама не просто кинулась за жемчужиной своей, заметно поредевшей после моих воплей, коллекции, а взгромоздилась на стол, между Дорреном и Карлайлом, вцепившись в верхнюю часть вазы двумя руками. Её распахнутые глаза светились маниакальным блеском, как два янтаря, и не оставляли надежд воззвать к женскому разуму.

– Госпожа Каллен?
– первым нарушил тишину клыкастый гость.
– Вы вазу хорошо держите?

– Да, - усердно закивав головой, ответила мама.

– Мы можем её отпустить?
– чуть наклонив голову вбок, с опаской поинтересовался он.

Эсми снова закивала, но доверия её действия не вызывали, и двигаться никто не спешил. Повелители переглянулись и по одному им известному условному сигналу, продолжая поглядывать на злосчастную вазу, стали опускать руки вниз. Убедившись, что та всё-таки не падает, вампир выпрямился, наконец-то убрав со стола обутую в черный ботинок ногу. Секунду спустя его примеру последовала и Рина.

– Дорогая?
– обратился к своей супруге отец.
– Всё нормально?

– Держу-держу, - как китайский болванчик закивала мама.

Они с Эдвардом так же плавно отпустили злосчастный предмет декора. Брат отступил назад, а отец, обхватив жену за талию, снял её со стола и, что-то тихо нашёптывая, прижал к себе.

– Эсми, - растеряно позвала Рина, - прошу прощения...

– Ничего страшного, - отстранённо отмахнулась мама, стараясь скрыть нервные нотки в своем голосе. Кажется дурдом из-за количества детей, сказался и на ней. Или Рина окончательно добила её своими выкрутасами.
– Это всего лишь китайский фарфор.

Последнюю фразу Эсми сказала не столько ведьме, сколько самой себе, пытаясь увериться в том, что ничего особенно страшного не произошло.

– Мне, правда, очень жаль, что я...
– осеклась наша Джульетта и, нахмурившись, резко развернулась к своему клыкастому сородичу.

– Наверное, это отчасти и моя вина, - без какого-либо раскаяния произнёс Повелитель, в глазах которого плясали чертята.

Рина снова задумалась, уткнувшись глазами в пол, запустила руку в свои волосы, и совершенно не эстетично почесав затылок, снова подняла взгляд на давящего улыбку Доррена. От этого вмешательства её мальвинка окончательно перекосилась на правый бок, образовав тем самый нечто похожее на птичье гнездо.