– Про третье желание я, пожалуй, лучше спрашивать не буду. Наверно, оно отличается от первых двух только деталями.

– Да, - утверждено отозвался блондин.
– Но сделать я ничего не могу. Только смотреть и тихо ненавидеть.

– Рина его любит. Так может, стоит постараться принять этого странного парня?

– Не могу. Понимаешь, у меня всё внутри вскипело, когда я увидел его рядом с Ринкой в этом "упырином" логове. Как эта тварь тянет к ней свои руки. А их мысли! Этот ожган над ней чуть не надругался. Или, вернее сказать, не успел довести дело до конца.

– А вот в это тебе точно лезть нельзя.

– Она моя сестра.

– Но ведешь ты себя как ревнивый ухажер, - серьезно констатировал Демиан.
– Она уже взрослая девочка и вполне может самостоятельно распоряжаться своей жизнью.

– Мы уже видели, к чему может привести её самостоятельность.

– И к чему приведет наше вмешательство, ты тоже знаешь?
– медленно произнес Покровитель.

Жизнь Рины в данный момент заботила его гораздо больше, чем выходки Эдварда. У его подопечной осталось слишком мало времени, и оба её брата прекрасно знали об этом. Сейчас от непутевого Избранного требовалось лишь одно - её пропуск в жизнь, после которого он может и исчезнуть.

– Да. Ты прав, но мы уже решили, что в начале осени разорвём их связь. Тогда её жизнь будет в неопасности.

– Тогда её жизнь потеряет смысл, - настойчиво пояснил Орлов.
– Мне кажется, что ты ещё не до конца понимаешь, во что она превратится. Живое существо не способное любить, волноваться, сопереживать. Биологическая машина, безукоризненно выполняющая приказы своего Покровителя

– Да, но...

– Никаких "но". Я не хочу приказывать ей жить. Это крайняя мера. И наша задача по возможности обойтись без разрыва.

– Но пускать всё на самотёк я тоже не хочу, - пояснил Рикон. Да и обстоятельства этого сейчас не позволяют. Даже если бы у нас не было проблем в Волии, её всё равно надо было бы увозить. Приступы, увы, никто не отменял. Не на Каленов же её оставлять в таком состоянии. Кстати, пора начинать мерить температуру.

– Я этого и не прошу, - тяжко вздохнул Покровитель.
– Да у нас много проблем. Но не надо с головой уходить в решение одной и забывать про другую.

– Что ты предлагаешь?
– не выдержал вампир.
– Отдать её ему на блюдечке с золотой каёмочкой и инструкцией по уходу? А потом узнать, что она получила очередную оплеуху и оправиться уже не сможет? Ну, уж нет! Пусть он мне сначала докажет, что достоин её. Что сможет защитить её от неё же самой. Я не хочу, что бы только она подстраивалась под него, но и он должен хоть чем-то жертвовать.

– Что будет для тебя достоянный доказательством?

– Не знаю. Это сложно.

– Так определяйся.

– Мне ничего от него не надо. Видеть его не хочу. И слушать тем более. Пусть для начала засунет свой гонор себе в...
– не закончив фразу, Рикон резко выпрямился в кресле, к чему-то прислушиваясь.

– По-моему тебя уже заносит, - фыркнул Дмитрий.

– Какого...

– В чём дело?
– насторожился Демиан.

– Тшш...
– перебил его вампир, поднял вверх правую ладонь.
– Ты это слышал?

– Что слышал?
– напряг слух темноволосый юноша.

– Вот опять. Слышал?
– встал со своего места Повелитель.
– Звук как будто ветка ударилась о стекло.

– Скорее мелкий камушек попал в окно второго этажа. Ты кого-нибудь чувствуешь?

– Пока нет, - криво усмехнулся дипломированный маг и в этот момент ощутил приближение к дому знакомого существа.
– "Упырица".

– Виктория?
– взволнованно спросил Покровитель догевской Повелительницы.

– Нет. С этой неугомонной особой я уже встречался.

– Нас подслушивали?

– Понятия не умею. Рина надёжно скрыла её мысли.

– И ты не смог сломать её защиту?

– Если Алларинка так не хочет, что бы я читал её подружку, то пусть будет по её, - направился он к задней двери дома.
– Подожду, когда она сама нам всё расскажет.

– И что-то мне подсказывает, что мы многого не знаем, - пробормотал себе под нос Орлов.

От Аллари.

Закрутившись в кокон из покрывала, я сидела на кровати и тупо смотрела перед собой. На улице была на редкость ясная ночь и в призрачном свете луны моя комната казалась ещё более чужой и даже зловещей без Эдварда.

Первая истерика прошла, и я старалась разогнать все свои назойливые мысли.

Зерно сомнений, брошенное Риконом, попало в благодатную почву, и уже давало всходы. Я и до этого была обижена на подруг, за то, что после той давней выходки Калена, они даже не поинтересовались мной в течение трёх долгих дней. И сейчас главным, что меня мучило, стали сомнения в том, не принимают ли меня в особняке исключительно из страха, что после моего второго отъезда, Эдвард снова впадёт в апатию, сменяющуюся несанкционированной агрессией.