– Очнись!
– неожиданно зло крикнула Повелительница и влепила мне звонкую пощёчину.

Я зажмурилась от боли, прислоняя свою холодную ладонь к больной щеке.

Во вновь сгустившейся тьме, вокруг меня стали проскакивать яркие картинки совершенно неизвестных мне событий. Вампиры, настоящие крылатые вампиры, тренировались в боевом искусстве. Нет, это уже настоящее сражение - страшное, кровавое, но вместе с тем, завораживающее.

А вот и уже знакомое мне лицо Повелительницы. Та лежала на каменном алтаре и, не открывая глаз, вогнала себе в грудь огромный белый кинжал и довольно улыбнувшись, умерла.

Снова сражения, но силы не равны. Каким-то чутьём я понимала, где находятся свои, немногочисленные вампиры, и вздрагивала от каждой новой потери. Любой наш страж стоил десятка человеческих, но вот и одного из беловолосых воинов эти озверевшие варвары разорвали на куски, в прямом смысле слова.

И снова Повелительница, на том же самом алтаре, прижимающая к сердцу новорождённого ребёнка. В этот момент в помещение влетает жуткого вида обросший мужик и, без промедления, замахивается мечом. Женщина с криком пытается закрыть собой дитя, но в следующую секунду ей отрубают голову.

Сражения, боль, страх, решимость, ощущение предстоящей победы - все эти разнообразные чувства и эмоции вертятся вокруг меня в виде слов, криков, картинок и ощущений. Не в состоянии больше этого выносить, я закрыла уши руками и зажмурилась, желая снова оказаться в первоначальной темноте. И всё действительно стихло.

– У нас одна дорога, но она не пойдёт за нами...
– раздался прямо у меня в голове полный доброты и надежды голос Повелительницы.
– Замкни круг, Розали.... Помоги ей найти дорогу....

Меня буквально вытолкнуло в реальность, где вокруг моей скромной персоны стояли перепуганные обитатели нашего особняка, в составе трех штук: родители и Эллис.

– Приснится же дурь такая, - прохрипела я.

После охав и ахов выяснилось, что у меня во сне стало замедляться сердцебиение. На моё счастье, ребята пошли выгуливать на охоту Эдварда, которого в лесу ждёт необычный сюрприз. Так что крупномасштабной истерики моего мужа удалось избежать. А вот Карлайл обеспокоен не на шутку.

Теперь в моей копилке есть ещё одно странное происшествие, никак не связанное с человеческим организмом. Надо поговорить с Риной.

Конечно, ни о каком сне больше не могло быть и речи, я прослонялась по дому с чашкой кофе в обнимку, до самого рассвета, пока не присела в кресло, в котором и нашла себя после полудня. Погода за окном резко испортилась, набежавшие со стороны океана тучи затянули всё небо. Промозглый ветер барабанил по стеклу и крыше с такой силой, что казалось, намеревается любыми путями пробраться в дом.

Эллис еще с вечера пригнала Ринину машину к нашему дому, чтобы её наличие на школьной стоянке, не вызывало ненужных вопросов у жителей города. Звонить нашей ведьме вызвалась я, и так как её сотовый оказался недоступен, пришлось звонить в дом шерифа.

– Слушаю, - беззаботно прощебетала Повелительница.

– Рина, я больше так не могу!
– взволнованно пробормотала я.
– Нам очень нужно поговорить.

– Розали? Что-то случилось?
– без тени веселья, обеспокоено спросила она.

– Наверное, нет. Не знаю, - затараторила я.
– Но эти сны уже начинают меня раздражать.

– Сны?
– пораженно переспросила Рина.

Мы договорились, что она будет у нас через полчаса - час, как только они придумают для Чарли причину её отсутствия.

Если честно, то я была удивлена не меньше: никаких ссылок на жениха не было, скандалов на их стороне тоже, и уже через сорок минут ведьма спрыгнула с гворда на ступеньки нашего крыльца. Дождь, наконец, прекратился, но прорвавшийся через входную дверь ветер, был не по-летнему холодным.

– Я думала, что ты переместишься, - встретив её на пороге, обняла девушку Эсми.

– Мой организм, видимо подустал от экспериментов над собой, - натянуто улыбнулась девушка, стараясь скрыть сквозившую в глазах тревогу.

– И ты решила сделать в лесу небольшую остановку?
– хитро прищурилась пифия.

– Это была вынужденная остановка, - засмеялась Рина.
– Не могу же я нарушить обещание? Кстати, девушки, вам привет от мужей. Они здорово раздражали своим не всегда молчаливым присутствием.