– На трезвую голову в это поверить намного сложнее.
– Изрёк мой вчерашний собутыльник.

– Даже не знаю, что тебе на это ответить.

– А что ты ещё умеешь?

– А что надо?

– Да ничего вроде. Ответ про деньги я уже знаю.

– Отлично.
– Засмеялась я.
– Тогда давай к делу. Что у нас с экскурсией?

– Так. От тяпницы до похметдельника ещё целых два дня. Один я благополучно проспал. Значит, осталось только воскресенье. То бишь завтра. А потом я с утра до ночи буду в офисе.

– Отлично. Значит, завтра около часа я за тобой захожу. Только предупреждаю. Что гид из меня никудышный. Местных достопримечательностей не знаю. Так что путеводитель вмести придется изучать.

– Прорвемся. А что сейчас? А то я только встал и спать совсем не хочется.

– Сейчас на ужин. Где ты сможешь позавтракать. А потом?
– Задумалась я.
– Предлагаю пойти гулять по крышам.

– Я надеюсь, прыгать с дома на дом не придется?

– Нет. Просто посмотрим город с высоты шестого этажа. Я договорюсь с администратором. По-пути наметим маршрут на завтра. И я покажу, где находится порт, полицейский участок и парк аттракционов.

– Жаль, что твой парень так и не приехал. Мне бы очень хотелось на него посмотреть.
– Сидели мы на скамейке в западной части крыши отеля.

– Почему не приехал? Он приезжал.

– Когда?

– Ты к тому моменту уже отрубился.

– И что тебя действительно оттащили в твой номер?
– Он так красочно представил эту сцену, что я невольно прыснула от смеха.

– Нет. Но благодаря его приезду я спала в своей постели, а не на коврике рядом с дверью.
– Мечтательно улыбнулась я, снова вспоминая, как Эдвард берёт меня на руки.

– У! А расцвела-то сразу.
– Засмеялся Денис.

– Интересно, что он делает сейчас?

– Позвони, спроси.

– Ты, что? Мы же в ссоре. Вернее я с ним в ссоре.

– Ой, ну что за глупость?

– Это не глупость, это гордость.

– Сейчас большой разницы не вижу.
– Умыкнул он.
– Ты мне только скажи, кому из вас хуже из-за этой гордости.

– Не знаю.

– Так почему бы ни пойти на мировую?

– Не могу.

– Я не говорю прощать. Но и в такой ситуации надо получать от жизни удовольствие.

– Ещё раз напиться?
– Засмеялась я.

– Хочется тебе ему позвонить, так позвони. Хочешь увидеть, так общайся, не превращая всё в скандал. Делай то, что хочешь, просто держи комфортную для тебя дистанцию.

– Надо попробовать.
– Если бы я ещё представляла, какая дистанция для меня комфортная было бы значительно легче.

– Как он, кстати, вчера себя вел? Ругался?

– Нет.

– Целоваться лез? Воспользовавшись твоей беспомощностью?

– Нет.
– Засмеялась я.
– Он не такой.

– Уже не плохо.

– Неплохо. Только доверять почему-то страшно.

– Доверяй, но проверяй. Так ты будешь ему звонить?

– Нет.

– Ну, что ты всё нет и нет?

– А что я ему скажу?

– Что снова хочешь его увидеть?

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем это говорить?

– А ты не хочешь его увидеть?

– Ну, не знаю. Наверно хочу.

– Ну, так.

– Только, если мы встретимся, он откроет рот, и мы опять поругаемся.

– С чего ты взяла, что он начнет скандалить?

– Он может и не начнёт. Только у нас тем для разговора нет. Единственное это ему хочется объяснить, почему он тогда испугался.

– Так выслушай его.

– Понимаешь. Я уже столько раз представляла себе этот разговор. Что бы он ни сказал, как бы он ни сказал, я найду, в чём его обвинить, и это будут уже не те ничего не значащие перегавкивания, как сейчас. Я знаю, что он переживал о том, что сделал. Но и я тоже многое пережила за эти два года и ко многому, пусть и косвенно, но причастен он. Мне год это вдалбливали, и на подкорке уже отложилось. А говорить это ему я не хочу. Просто потому, что если выплесну всё, то сама в это поверю, а значит, потеряю даже просто приятные воспоминания. Навсегда.

– Не понимаю, почему ты должна его потерять?

– Есть вещи, которые никогда не надо вытаскивать на поверхность и показывать другим.

– Понятно. Тараканы. А если он просто извинится, а ты просто промолчишь, принимая эти извинения?

– За то в чём он хочет извиниться, я его уже наверно простила. А за что действительно обижена простить не смогу. А значит не смогу сыграть, что всё забыла.

– За что обижена?
– Так и не понял он моего путаного объяснения.

– Не важно.