Бритни посмотрела на Джареда сквозь застилавшие ее глаза слезы.

— Это должно быть шоком для тебя, потому что Дэвид твой двоюродный дед и...

— Бритни, я знал его уже стариком, — сказал Джаред, открывая дневник. — Не забывай, ему было девяносто пять лет, когда он умер. Ты единственная, кто читал его дневники. И тебе довелось узнать его испуганным мальчишкой. У тебя теперь иное к нему отношение. Личное.

Сочувствие Джареда тронуло Бритни. Она кивнула,

— Может быть, и так. Но я также удивлена, потому что нашла документы о его демобилизации. Я отдала их твоему деду. Мне они показались настоящими. А кроме того, если бы Дэвид был дезертиром, семье это было бы известно.

Джаред кивнул.

— И не только семье. Все бы знали. Нет, я думаю, Дэвид, конечно же, вернулся в свою часть после своего так называемого «побега» и никто не успел об этом ничего узнать. А может быть, его начальство решило, что в пылу сражения он просто оторвался от своей части.

— Почему же он прекратил вести записи в дневнике? Почему он хранил этот дневник?

— Бритни, посмотри вокруг себя. Дэвид, как и большинство людей, не мог расстаться с вещами, даже с такими, как этот дневник, с его воспоминаниями, — ответил Джаред, поднимая тоненькую книжечку. — Мне кажется, у Дэвида была какая-то душевная привязанность к этому дневнику.

— Думаю, ты прав. Но почему он прятал его? Почему не говорил о войне даже с Роберто?

— Ему было стыдно. — В темных глазах Джареда появилось беспокойство. — Он сбежал, отказался от ответственности. Этот поступок стал для него тяжелейшим испытанием. — Джаред задумался. — Весь остаток жизни он, если можно так сказать, замаливал свой грех, помогая людям как адвокат.

— Да. — Бритни сжала пальцы Джареда, стараясь почувствовать его поддержку. — Хотелось бы в это верить. Жаль, что этот поступок омрачил всю его оставшуюся жизнь. По крайней мере его отношения с людьми. Особенно с братом.

— Не забудь, дед был в то время совсем ребенком. Он боготворил Дэвида.

— Конечно, ты прав. И все-таки я не понимаю, почему ему пришлось прятать дневник.

— Бритни, чего тут непонятного? — тихо спросил Джаред. — Все дело в упрямстве Крузов, их чрезмерно развитом чувстве ответственности, о чем я говорил тебе вчера вечером.

Губы Бритни задрожали. Она встретилась взглядом с Джаредом и тут же отвернулась. Ей не хотелось возвращаться к этой теме.

— Я не знаю, что сказать Роберто. Для него это может оказаться шоком.

— Я с этим разберусь, — ответил Джаред. — Поговорю с отцом.

— Это лучший выход, — кивнула она. Вдруг осознав то, что она сидела рядом с Джаредом, держась за его руки, Бритни отодвинулась и поднялась. — Думаю, загадка разгадана. Теперь, когда мы нашли дневник, тебе незачем больше здесь оставаться.

— Выбрасываешь меня из собственного дома, Бритни? — Он бросил дневник на стол и встал перед ней.

— Будет лучше, если ты уедешь, Джаред. Ты взял меня на работу, а чтобы выполнить ее, я должна остаться одна, — ответила она, совершенно забыв, что полчаса назад собирала свои чемоданы.

Лицо Джареда стало суровым, когда он посмотрел на Бритни.

— Мне кажется, оставить тебя одну — значит поступить наихудшим образом. Вчера вечером я оставил тебя одну. И что же? Сегодня утром ты и слушать меня не хочешь.

Их взгляды встретились.

— Джаред, говорить не о чем. Мне ты не должен ничего объяснять. Думаю, в твоих объяснениях нуждается твоя невеста.

Взгляд Джареда был долгим и пристальным. Бритни успела заметить в нем сожаление, но Джаред тут же постарался скрыть его. Он пошел к двери, остановился и сказал, не поворачиваясь:

— Конечно, ты права. Дневник найден. Деду нет смысла сюда переезжать. Я вывезу свои вещи. Линда тоже. Сегодня же утром.

Бритни сглотнула комок, застрявший у нее в горле.

— Хорошо. Я продолжу работу и... — Она сделала паузу, стараясь подобрать слова, чтобы сказать то, чего ей не хотелось говорить. — Джаред, если тебе будет нужно связаться со мной, сделай это через Сандру.

— Хорошо. — Он уперся руками в косяк двери и удрученно опустил голову, затем еще раз взглянул на Бритни и вышел.

Целую неделю Бритни жила в тишине и одиночестве, и в какой-то момент ей стало нестерпимо. В доме было слишком тихо. Даже самый фанатичный библиотекарь не выдержал бы подобной тишины. Бритни все время работала: разбирала книги, составляла каталог, вела переговоры с Историческим обществом о передаче ему книг и документов. Но, несмотря на большую занятость, у Бритни оставалось слишком много времени для размышлений.

Она убедила себя, что сердце ее вовсе не разбито. Ведь Джаред не нарушил никаких обещаний, потому что просто ничего не обещал. Он не вынуждал ее влюбляться в него. Это произошло само собой. Она сама попалась и сама будет во всем разбираться.