– Жив?

Павел оглянулся и ничего не ответил, лицо у него было желтым. Руки щупали бурую шерсть.

Алла закинула винтовку за плечо.

Этот бурый зверь – собака? Их собственная собака Вик?!

– Как ему сладить, – выговорил Кузьмич и кое-как взвалил Вика на руки, – когда их трое! Одного-то он загрыз, а эти от крови совсем озверели.

Алла оглянулась. На краю поляны лежал еще один волк, снег под ним был красный.

Как будто вброд через воду, Павел добрался до снегохода. Вик без движения висел у него на руках, и кровь, кровь шла, не останавливаясь.

Алла глубоко вдохнула и с силой выдохнула.

Белый пёс был бурым от крови, которая лилась из него.

Алла молниеносно перебралась через сиденье и взялась за руль. Марк придерживал собаку, пока Кузьмич усаживался сзади.

– Гони!

Алла нажала на газ, двигатель взревел, и снегоход попёр в гору.

– Держись, – приговаривал сзади Кузьмич, – держись, собака!.. Мало ли нас волки драли! Ты держись!

Алла петляла между деревьями, вся превратившись в зрение, изо всех сил стараясь удержать непривычную тяжелую машину, не завалить ее набок, не застрять, не врезаться в ствол.

– Бери правее и прямо по лыжне! Вон она!

Она вывела снегоход на лыжню, добавила скорость и понеслась вверх, все быстрее, быстрее!..

Они одолели последний подъём, повернули и выпрыгнули почти перед крыльцом «большого дома». Зоя Петровна бежала навстречу, и Павел на ходу соскочил и побежал. Голова и лапы Вика мотались, на снег капала кровь, солнце сияло, и небеса были голубыми, вечерними, ласковыми. Зоя Петровна подставила руки, и вдвоем они занесли собаку в дом.

Алла заглушила мотор и на секунду закрыла глаза.

…А вдруг он не умер?.. Вдруг его еще можно спасти?

Собака, какой бы сильной она ни была, не может одолеть трёх волков сразу. Она напали подло – трое на одного, и Вик сражался, как он сражался! Но разве он мог победить один – троих?

Алла бросилась в дом. Там было очень светло, зажжены все лампы. Кровавый след тянулся по коридору в сторону «медицинской» комнаты, возле которой толпился народ. Алла, ни на кого не глядя, растолкала людей и ворвалась внутрь.

Пёс лежал на кушетке под сильным светом, вытянувшись, совершенно не живой. Пасть оскалена, глаза закрыты. Зоя Петровна неподвижно стояла рядом. Павел ощупывал его, руки у него были красными от крови.

– Марина, – позвала Алла и оглянулась. – Где Марина?!

– Я здесь, пропустите.

Она вошла и бесцеремонно оттеснила Зою Петровну.

– Вика волки порвали, – зачем-то сказал Павел. – Ранен он.

– Я вижу.

В мгновение ока Марина превратилась из строгой молодой дамы во врача. Лицо у неё стало сосредоточенное. Очень аккуратно и четко, по очереди приподнимая лапы, она осмотрела собаку. Оттянула веки и заглянула в зрачки.

Из коридора протолкался Марк, а за ним Женька.

– Шприц с обезболивающим, быстро. Нужно дать наркоз. Есть что-нибудь такое?.. – спросила Марина.

Загремели стеклянные двери шкафов, вспыхнув, от чистого стекла отразился свет ламп. Не глядя, Марина нажала на педаль, и кушетка плавно пошла вверх.

– Инструменты. Мне нужны инструменты.

– Он жив?

Она даже не взглянула.

– Я ничего не обещаю, но попробую.

Она всё осматривала раны, страшные, рваные, из которых уже не текла кровь, а изнутри просвечивало что-то белое, влажное. И это белое и влажное означало, что волки изодрали Вика до самого нутра, разворотили, распороли.

– Кто может мне ассистировать?

Павел кивнул ей снизу вверх. Короткими молниеносными движениями он доставал из круглой блестящей бадьи хромированные хирургические инструменты и раскладывал на столе.

– Хорошо. Остальные пусть выйдут.

– Алла, уведи людей.

Странное дело, но все послушались. Последней вышла Зоя Петровна и застыла в дверях, как часовой.

– Чего-то я ничего не понял, – спросил Степан. – Что случилось-то?

– Волки напали, – морщась, ответил Марк. – Пойдемте в кухню.

– На тебя?! – удивился Диман.

– На Вика. Есть тут один волк-убийца. Нападает просто так. Лосят перерезал тьму. Ладно бы голодный был!..

Они все ввалились в кухню, и Марк попил воды из чайника. Вода проливалась ему за воротник. Он поставил чайник и вытер лицо.

– Мы услышали, что они напали, я выстрелил, и мы побежали. Но не успели. Они далеко были.

– А… Вик?

– Одного загрыз, а двое его порвали. Их Павел пристрелил. Я, когда стрелял, уверен был, что они разбегутся. Но они кровь уже почуяли.