– Понятно.

– А здесь – услуга за услугу. Отправить с Володей своих охранников на бронепоезде или на военном вертолете отец никак не мог. Это помешало бы плану самоутверждения сына! А они готовы предоставить мальчику все возможности.

– То есть ты ведешь группу…

– Сергей Васильевич охраняет, – подхватила Алла. – Марина лечит. Марину они нашли сами, без меня. Ей, по-моему, заплатили. Или пообещали поговорить с кем-то из её начальства, чтобы она по возвращении получила новую должность. Точно я не знаю. Она на самом деле хороший врач.

– Это я видел.

– Володя ни о чем не должен догадаться. Если у него возникнут сомнения в его собственном статусе командира группы, договоренности аннулируются. Мама очень беспокоится, и папаше тоже неохота, чтобы сынок стал самоутверждаться еще каким-то способом и по секрету от них.

– Беда, – произнес Павел задумчиво.

Алла разыскала половник и разлила глинтвейн в две большие глиняные кружки.

– А остальные?

Алла подула на своё вино – горячо! – и пожала плечами.

– Остальные из Интернета. Их набирал сам Володя. Нас он тоже набирал как бы сам, но от нас отвязаться было никак невозможно, не набрать нас он не мог, я сделала для этого всё. Про Женьку ты знаешь лучше меня. Про остальных, насколько я понимаю, мы оба ничего не знаем.

– Диман, Петя и Степан, – Павел хлебнул из кружки. – Степан распорол ногу остатками ампулы. На Петю стеллаж рухнул, а Диман никому не дает в руки свой рюкзак.

– Какими… остатками ампулы? Там же просто стекляшки какие-то были, – не поняла Алла.

– У нас из шкафа медицинского ампулу утащили. Там снотворное, ветеринарный препарат. Мы иногда этими ампулами ружья заряжаем, зимой и ранней весной, когда на шатуна можно в лесу нарваться. Шатун – медведь, который в спячку не залег. Стрелять их мы не стреляем, а в тайге лучше с ними не встречаться. Страхуемся.

– Подожди, при чем здесь снотворное, ветеринарный препарат?

– При том, что я в ту ночь, когда Игорька прикончили, всё проспал. И я-то ладно, главное, Зоя Петровна проспала!.. А она в большом доме ночует. Каждый скрип слышит, каждый шорох!..

– Ты хочешь сказать, что вам дали снотворное?! Ветеринарное?!

– Да какая разница, какое!.. Всё от дозы зависит.

– Павел, кто мог дать вам снотворное?!

– Вот и я всё думаю – кто.

Алла подошла к печке и стала трогать теплые изразцы.

– Давай рассуждать. Петька – просто мальчишка! Он на твой стеллаж знаешь, зачем полез? Чтобы выкинуть мышеловки! Гнусно, мол, когда мыши погибают такой страшной смертью. Он видел, что там у тебя много мышеловок, как раз на верхней полке рядом с черной банкой. Он потянулся за ними, и стеллаж упал. Кто вывинтил болты? Сам Петька? Быть такого не может.

– Тут главный вопрос не кто, а зачем, – поправил Павел. – Узнаем, зачем вывинтили, поймём кто. И крышки с банок зачем-то поотвинчивали. Вроде понятно, зачем, но…

– Кого-то хотели убить? Еще кого-то? Тебя? Ты в комнате со снаряжением бываешь чаще всех! Ты вообще грозился её запереть, когда мы там Димана застали.

– Вот и надо было запереть, – сердито сказал Павел. – Слушай, как ты вкусно эту штуку варганишь! – И он сделал большой глоток.

– Из-за чего вы поссорились с Виноградовым? В ту ночь?

Он махнул большой красной рукой.

– Да ну. Какая разница? Он всё равно теперь мертвый лежит, и ни я, ни Марк его точно не убивали.

– Павел, из-за чего вы поссорились? Говори правду.

Говорить – тем более правду! – ему не хотелось. Правда, на его взгляд, была слишком мерзкой. Ему казалось, что если об этой самой правде никогда не вспоминать и не рассказывать, то станет так, как будто ничего и не было никогда!.. Был человек по имени Игорь Виноградов, не плохой и не хороший, мужик как мужик. Богатый, успешный и вообще большая шишка в спорте. Потом приключилась беда и его убили. Теперь нужно понять, кто и за что убил. Какое кому дело… до той самой правды?

Алла смотрела на него очень внимательно, и он вдруг подумал, что должен сказать ей. Она поймёт, совершенно точно поймёт и… разделит это с ним. Только ей одной и нужно рассказать.

– Он прилетел к нам… с предложением. – Тут Павел весь вдруг вспотел от неловкости. Алла продолжала смотреть очень серьёзно, просто глаз не отводила. – Суть предложения в том, что мы… ну, он так считал, что мы можем… за деньги, конечно, не просто так… Фу ты, черт!..

– Паша, ты что?

– Он предложил нам деньги за то, чтобы мы с этого года стали выступать за Германию, – выпалил Павел. – У немцев весь биатлон развалился, и команда сейчас слабая, надежд на медали нет. А впереди Игры. Мы соглашаемся, моментально получаем гражданство и много миллионов. Переезжаем в Германию, там нам создают все условия для тренировок. Всем хорошо.