— Ты тоже заметила? А я подумала, это у меня паранойя разыгралась.

— Да нет. Тир сказал, у них демографическая проблема, девочек намного меньше, чем мальчиков рождается. Вот и ходят бесхозные горемыки. Ни семьи, ни детей.

— Мда. Их бы к нам в Россию. За неделю бы всех переженили, — Катя кивнула и разложила на полу длинное закрытое платье до пола приталенного силуэта.

— Как думаешь, подойдет?

— Ага. Скромно, но красиво. Меряй.

Себе я подобрала аналогичный наряд, только синего цвета. Передвигаться по лесным тропинкам в нем было не совсем удобно, но мы с подругой единодушно постановили, что лучше небольшой физический дискомфорт, чем постоянные липкие взгляды, бросаемые на нас исподтишка. Может кому-то это и не показалось бы чем-то неприятным, но одно дело ловить восхищенные взгляды мужчин на улице, где вокруг полно людей, где тебе знакомы законы и традиции общества, где все понимают границы, за которые лучше не заходить, и совсем другое — посреди леса в окружении десятка магов, большинству из которых не особо доверяешь.

Сегодня мы обедали вместе со всеми за длинным столом. Спросите, откуда посреди леса стол? Я отвечу: «Нет ничего невозможного, если ты волшебник!» Совершенно обыденным, привычным жестом, каким мы спички зажигаем или бросаем ключи на столик в прихожей, один из наших сопровождающих материализовал его на поляне. Причем сразу с едой! Одним махом положив конец нашим тревогам относительно замаячившей на горизонте голодной смерти.

— Это что? Местный аналог скатерти-самобранки? — подруга была удивлена не меньше меня.

— Нет, — Алекс, наконец приступивший к своим обязанностям Катиного телохранителя, теперь всюду таскался за нами. Мне почему-то было неловко в его обществе. Приходилось постоянно напоминать себе, что так пристально пялиться на человека неприлично, а взгляд все равно сам собой возвращался к нему. — Просто Питэр телепортировал его с дворцовой кухни. Мы вчера связались с Мартином, вашим будущим супругом, и он все организовал.

Это маленькое «вы» по отношению к подруге многое мне сказало. Совсем скоро она станет «большой шишкой», войдет в императорскую семью. Завидовала ли я ей? Наверное, немного да, где-то на донышке души, спрятав эти недостойные мысли даже от себя. Ведь какая девчонка не мечтает стать принцессой? Другое дело, что повзрослев, мы забываем об этих глупостях, похоронив в глубинах памяти большинство своих детских воспоминаний. К тому же, я прекрасно осознавала, с какими трудностями ей придется столкнуться, и искренне надеялась, что в ее жизни будет то, ради чего она согласится их преодолевать. Из раздумий меня вырвал голос Алекса:

— Я вижу, вам не терпится спросить что-то, Катя?

Подруга неуверенно произнесла:

— Да. А можно мне его как-нибудь увидеть? Ну, фотография там или портрет, или еще что-нибудь в этом духе…

— Вообще-то нам не советовали…

Мне тоже было очень любопытно посмотреть на особу королевских кровей, претендующую на Катеринину руку и сердце. На манли были устремлены две пары самых жалостливых глаз на планете, в итоге он не выдержал нашей массированной атаки и сдался:

— Ладно! Смотрите, — в воздухе появилось объемное изображение довольно привлекательного молодого мужчины. Он был высок, широкоплеч, видно, что человек не пренебрегал физическими упражнениями. Лицо волевое, с красивыми умными глазами. Чем-то похож на кена — игрушечного мужа барби, которого мне подарили на восьмой день рожденья. В общем, подруга осталась довольна, а во мне вдруг проснулся исследовательский интерес. Менталитет нашего народа таков, что нам надо все потрогать своими руками. И я не исключение. Я была на сто процентов уверена, что картинка проницаема, поэтому, когда миниатюрный манли вдруг отпрыгнул от моего прикосновения и сердито погрозил пальчиком, сначала испугалась, а потом покраснела, как маков цвет. Ноги сами собой потихоньку пятились назад, пока я не запнулась о корягу, но упасть мне не дали сильные мужские руки, поддержав за талию.

— Алекс, а он что..? Он нас видит, да? Это я сейчас в принца пальцем тыкала что ли? — обернувшись к нему, спросила я. Паника росла по мере осознания возможных последствий моего любопытства. Кончики губ этого невозможного манли дрогнули, стараясь сдержать улыбку, но я уже заметила.

— Это опять твои шуточки, да?! Да как тебе… Да я тебя… — слов, чтобы высказать все, что я думаю о нем и его постоянных шуточках, мне не хватало. Оставалось только прожигать его уничижительным взглядом, надеясь, что когда-нибудь у него проснется совесть. Хотя, думаю, это вряд ли произойдет в ближайшую сотню лет. В его глазах вместо желательного раскаяния, плясали сумасшедшие смешинки. Через мгновенье они сменили выражение на еще более хитрое, и я начала внутренне готовиться к очередной пакости.

— Эх! — тяжелый вздох смертельно уставшего человека, — Кое у кого, кажется, напрочь отсутствует не только чувство юмора, но и инстинкт самосохранения! Это надо же угрожать телохранителю самой принцессы.

В следующий миг меня подняли в воздух за талию и закружили, как ребенка. Если он надеялся в тот момент, что я испугаюсь и попрошу пощады, то сильно просчитался, потому что мне с детства нравилось такое развлечение. Запрокинув голову, я улыбалась во все свои 32 зуба, счастливый смех рвался прямо из души. Но, как говорится, хорошего помаленьку, и меня вернули на нашу грешную землю. Алекс стоял очень близко и руки убирать не спешил. Зеленые глаза искрились весельем и, казалось, затягивали, как омуты. Век бы смотрела — не насмотрелась. «Как же долго я тебя ждала…» — эта мысль прошила мозг огненной вспышкой и напугала меня. Я отвела взгляд и отстранилась, с удивлением отметив, что вокруг собралась половина отряда и все на нас смотрят с огромным интересом. Никогда не любила быть в центре внимания. Вот и тогда я сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Освободившись от объятий, я поспешила спрятаться в палатке.

Но, остаться в одиночестве, мне было не суждено. Не успела я прийти в себя, как в мое убежище нагрянула возбужденная Катя и с порога заявила:

— Машкаааа! Вот это да! Ты видела, как он на тебя смотрел?

— Конечно, видела, я не настолько слепая. Обычно он смотрел, Кать, о-б-ы-ч-н-о!

— Не слепая, говоришь… — глаза подруги недобро блеснули, а в следующее мгновенье она с жаром произнесла:

— Климова, ну ты меня сейчас и бесишь! Прям так бы и дала тебе в лоб, чтоб мозги на место встали! Ведь у него же на лице большущими буквами написано, что он к тебе совсем не равнодушен.

Я тоже начала заводиться.

— В точку! Он настолько не равнодушен, что постоянно надо мной издевается!

— Ну, во-первых, не издевается, а всего лишь безобидно шутит, — я вскинулась было сказать, что я думаю о такой безобидности, но подруга жестом остановила словесный поток и продолжила, — А, во-вторых, надо же, ему как-то привлечь внимание нашей леди неприступность! Ты же по лагерю ходишь с таким видом, будто тебя в тыл к врагам заслали и в ближайшем будущем собираются страшно пытать!