— Слушай, Жень, а вдруг они думают, что я тебе должен передать информацию?

— Наверняка так и думают, поэтому пасут нас постоянно. Уже к машине моей подбирались.

— А что с твоей машиной?

— Пока не знаю, меня к ней не подпустили.

— Нам надо быть осторожными, — со знанием дела сказал Гоцульский.

— Так, ладно. — Я встала с края ванны, на котором сидела все это время. — Не будем гадать на кофейной гуще. Хорошо бы узнать, что они подозревают и что конкретно собираются предпринимать.

— А как мы это узнаем?

— Их же методами поставим в номер прослушку.

— Она у тебя есть?

— С собой нет. Я же не предполагала, что на отдыхе встречусь с тобой и с твоими товарищами.

— Прости, Жень, — Стас попытался взять меня за руку. — Я испортил тебе отдых. Но я заплачу. За все заплачу, честное слово.

— Ну, это само собой, — улыбнулась я. — Для тебя даже скидку сделаю, по старой дружбе.

— Нет, скидки не надо.

— Тогда приплюсую к гонорару компенсацию за испорченный отдых.

В ответ Гоцульский тоже улыбнулся.

— Кстати, вот еще что. — Я села обратно на край ванны. — Думаю, не только Антон и Виктор наблюдают за тобой. В отеле есть еще люди, посматривающие в нашу сторону. Ты не видел среди отдыхающих или охранников знакомые лица? Может, кто-то еще из вашей службы безопасности крутится здесь?

— Нет, не видел. Честное слово, не видел. Знакомых не видел, а подозрительные субъекты встречались. — Стас пожал плечами. — Мне уже каждый второй кажется подозрительным. Возможно, и есть кто-то, но у меня перед глазами всегда только Антон и Витя маячат, других не замечал.

— И еще одна вещь. — Я выдержала короткую паузу. — Ты сказал, что у начальника службы безопасности Сухорукова помимо тебя есть еще двое подозреваемых. Кто эти люди и почему ты решил, что они тоже «под колпаком»?

— Один из них — Родионов Алексей, это наш программист. Толковый парень, в компьютерах рубит. Думаю, он попал в список подозреваемых просто автоматически, в силу своих исключительных способностей и знаний. Пару раз я видел, как за Алексеем следовали люди Сухорукова, потому и сделал вывод, что он у них на крючке, так же как и я.

— А второй?

— Второй — Вениамин Хлеборезов, он из юридического отдела. Венька сам однажды мне признался, что за ним следят, вопросы какие-то странные задают. Но он парень не робкого десятка, в обиду себя не даст, если что.

Я молча переварила информацию, затем взглянула на часы и активизировалась.

— Значит, так, сейчас начало пятого, у меня есть полтора часа на то, чтобы сгонять в Тарасов, взять необходимое оборудование и уже сегодня установить его в номере ребят.

— Ты уедешь? А я как же?

— А ты до ужина будешь делать вид, что спишь. Я закрою тебя для надежности.

— Они же тебе на хвост сядут, — Стас кивнул в сторону стены, за которой находился коридор и дверь в номер Виктора и Антона.

— Стасик, не родился еще тот человек, который сможет сесть на хвост Охотниковой и удержаться на нем больше пяти минут, — самоуверенно ответила я.

Гоцульский улыбнулся:

— Ладно, ты знаешь, что делаешь.

— Вот именно. Флешку твою я заберу с собой, если ты не возражаешь.

— Но… я же должен передать ее Черемисину.

— В сложившейся ситуации ты все равно ничего передать не сможешь. Встретишься с Черемисиным и назначишь ему новое место и время для передачи компромата. В конце концов, ты вообще рискуешь потерять плоды своих трудов. Так что небольшая отсрочка делу не повредит. Усвоил?

— Усвоил, — кивнул Стас.

— Тогда аккуратно выбирайся в комнату, доставай свой чемодан и вскрывай двойное дно.

Бесшумно открыть шкаф, достать чемодан и расстегнуть его невозможно. Антон и Виктор, подслушивая нас, наверняка уже напряглись. Держат ухо востро. Я прекрасно понимала, что выйти из номера незамеченной мне не удастся, поэтому особенно не старалась соблюдать осторожность во время сборов. Главное мое требование относилось к Станиславу, он, согласно плану, должен был спать, поэтому его речь не должна была звучать в комнате, по крайней мере до тех пор, пока я не уйду. Стас аккуратно вскрыл двойное дно своего чемодана, пошарил под обшивкой и достал маленькую, темно-красного цвета флеш-карту. Я к этому времени уже собралась, достала из сумки все необходимое вроде документов, денег, мобильного телефона и разложила по карманам блузки. Наши преследователи не должны были заподозрить меня в попытке побега, поэтому от вместительной сумки пришлось отказаться. Отдыхающая с сумкой в руках выглядит как-то неестественно и, разумеется, подозрительно, особенно для тех, кто по работе своей отмечает любые мелочи. Уйти без оружия я не могла. Даже в «мирное» время револьвер всегда должен быть со мной, а в «боевой» обстановке я тем более не могу себе позволить остаться безоружной. Избавившись от громоздкой кобуры, я спрятала оружие за пояс короткой джинсовой юбки и прикрыла сверху все той же блузкой-разлетайкой, которую вынуждена была использовать как сумку. Боевая бижутерия в виде кольца и браслета все это время была на мне, с ней я не расставалась ни на минуту.

Стас вручил мне флешку. Ее небольшой размер позволял мне спрятать сей ценный груз в бюстгальтер. Станислав, наблюдавший за моими действиями, игриво поднял брови. Я дала ему щелбан по носу и указала на кровать. «Спать!» — означал мой жест.

«Понял», — послушно кивнул Гоцульский и аккуратно, как кошка, скользнул под плед. Кровать даже не скрипнула при этом. Вот что значит дорогой отель, — в таких отелях кровати не скрипят.

Я вышла из номера с ключами в руках, намереваясь запереть Гоцульского до ужина. Конечно, мне очень хотелось, чтобы Виктор или Антон увидели это и понапрасну не ломились в номер Станислава в мое отсутствие. Ведь открыть он все равно не сможет. Я ворчала и причитала, поворачивая ключ в замке. И тот, чье внимание я так активно старалась привлечь, не преминул обнаружить себя. За моей спиной осторожно открылась дверь пятьсот тридцать четвертого номера, и в проеме возник Виктор.