— Не раз.

— А вот я впервые, и мне хочется всему миру поведать, какое это счастье — обрести спасение.

— Должна тебя разочаровать. Ты еще не на берегу.

— О чем это ты? Хочешь сказать, что мне надо все бросить и бежать куда глаза глядят?

— Думаю, тебе не стоит терять время в поисках журналиста, надо обратиться в соответствующую инстанцию со всем твоим компроматом, а потом уже бежать куда глаза глядят.

— Извини, не могу, — категорично заявил Гоцульский, — лучше я еще потопчусь по щиколотку в воде, а потом, если других вариантов не будет, сделаю так, как ты советуешь.

— Дело твое, — отмахнулась я. Футболка зацепилась за какую-то ветку, и ткань затрещала, обнажая мою грудь. — Тьфу ты! — Я попыталась закрепить оторванный лоскут, но у меня это плохо получилось.

— Возьми мою рубашку, — неожиданно предложил Станислав. Он стянул с себя рубашку и прикрыл мои голые плечи и грудь.

— Спасибо, — я с улыбкой взглянула на него.

— Знаешь, ты очень красивая, — огорошил он меня комплиментом. — Раньше я не решался сказать тебе это, а теперь вдруг подумал: если не скажу — совершу большую ошибку.

— Стас, у меня лицо разбито, глаз опух, о какой красоте ты говоришь?

— Я говорю не только о лице, а о тебе вообще. Ты красива и душой, и телом. Даже сейчас… — Он, смущаясь, отвел взгляд в сторону.

— Спасибо, Стасик, за теплые слова. — Лирическое настроение Гоцульского надо было пресекать, а всю энергию направить в нужное русло. — Давай поговорим о моих достоинствах в другой раз, когда все закончится. А пока нам надо спешить, пошли. — Я снова шагнула вперед, раздвигая заросли кустарников.

Еще минуты три мы шли молча. Станислав не решался сказать что-либо, он чувствовал себя неловко после своего признания. Затянувшуюся паузу нарушила я:

— Стас, признайся, ты много денег своего шефа прикарманил?

— Женя, ты что? — занервничал Гоцульский. — Я ничего не прикарманил. Я заработал.

— Да? И много ты заработал?

— Какая разница? — обиделся он.

— Извини, я не ради праздного любопытства спрашиваю, а для дела. Ты ведь теперь безработный…

— Боишься, мне нечем будет заплатить тебе? — еще больше обиделся он.

— Не в этом дело. Как ты дальше жить собираешься? На что жить и, самое главное, где? Полагаю, после всего случившегося придется сваливать из Тарасова.

— Я и свалю. Место для отхода уже готово.

— Ну, тогда все в порядке, — с мнимым безразличием ответила я.

— А ты сомневаешься, что я только ради мести связался с Левицким? Думаешь, еще и нажиться за его счет хотел?

— Не исключаю, что ты решил совместить приятное с полезным. — Моя прямолинейность немного смутила Гоцульского. Видать, я в точку попала, месть местью, а кушать хочется всегда. — Хотя, если расскажешь, за что ты все-таки мстил Левицкому, возможно, я изменю свое мнение.

— Потом расскажу.

— Потом так потом…

За разговорами мы добрались до нужного места. В трехстах метрах от нас располагался забор отеля «Орленок», за забором был хоздвор. Где-то в этом месте должен прятаться Максимка. И если он снова чего-нибудь не удумал, именно здесь мы должны его обнаружить.

— Макс, — тихо позвала я парнишку, оглядываясь по сторонам. — Макс.

Никто не отвечал мне, только птицы наперебой затягивали песни и ворковали, сидя на ветках.

— Стас, давай рассредоточимся. Максим должен быть где-то здесь.

— Я налево, ты направо, — быстро распорядился Гоцульский.

— Только далеко не уходи, чтоб я тебя все время видела. И громко кричать не стоит, все-таки неприятель поблизости.

— Понял, — кивнул Станислав, и мы разошлись.

Я обошла каждое дерево, встречающееся на моем пути, смотрела вверх, разглядывая ветвистые кроны, заглядывала в колючие заросли орешника и не переставая звала Максима. Но его нигде не было. По левую руку от меня так же тщательно осматривал территорию Гоцульский, его поиски тоже не принесли результата.

«Орленок» тем временем оживал. Первые отдыхающие выползли из своих номеров и направились на утреннюю пробежку. Музыка доносилась из-за высокого забора, двигатели автомобилей, звуки клаксонов, смех сотрудников отеля, — хозяйственный двор загудел, зашумел. Начался новый день, для кого-то трудовой, для кого-то день беззаботной жизни и праздности. Я решилась подойти к самому забору, проходя вдоль него, пыталась обнаружить хоть какую-то щелку, через которую можно было бы заглянуть на территорию отеля. Гоцульский решил и в этом деле составить мне компанию. Вдвоем мы довольно быстро обнаружили небольшой зазор между досками.