— Как вы? — Гена кинулся ко мне.

— Нормально, — ответила я. Совершенно не смущаясь того, что на мне лишь лифчик и джинсы.

— Возьмите вот это. — Геннадий стянул с себя футболку и протянул мне.

С голым торсом рыжеволосый охранник смотрелся очень привлекательно.

— По-моему, ты не сломал ему нос. — Надев футболку, я присела над Антоном. Перевернув его на спину, я несколько раз ударила его по щекам.

Застонав, раненый быстро пришел в себя и открыл глаза.

— Ты покойница, — сквозь зубы прошипел он и снова опустил веки.

— Где мальчишка?

— Тебе его не найти.

— Где он? — Я положила палец на разбитый нос Антона и больно надавила.

— А-а-а! — закричал Антон. — Идиотка. Тебе все равно не найти пацана.

— А кто мне помешает? Может, ты? — с ехидством заметила я и положила ладонь на лицо раненого.

— Сухарь убьет тебя!

— А это мы еще посмотрим. Где мальчик?

— Я не скажу, — гордо ответил Антон и стойко перенес очередной болезненный прием. — Все равно не скажу, — шипел он и от злости, и от боли.

— У тебя мобильник есть? — Я перевела взгляд на Геннадия.

— Есть. — Он с готовностью достал из кармана шорт мобильный телефон.

— Набери-ка один номер, я продиктую.

— Давай, — рыжий приготовился давить на кнопки.

Я продиктовала номер телефона Володи Порошина, который, по моим расчетам, должен был уже приехать в «Орленок». Геннадий аккуратно набрал все названные цифры и передал телефон мне.

— Слушаю, Порошин. — Увидев незнакомый номер звонившего, Владимир предпочел вести разговор деловым тоном.

— Володя, это я. Ты уже приехал?

— Охотникова, где тебя носит? — Порошин быстро сменил деловой тон на дружески-возмущенный. — Что тут вообще происходит? Мне сказали, ты дебоширила всю ночь, номер разгромила.

— Володя, я задержала человека, который напал на меня ночью. Срочно иди сюда.

— Куда сюда?

— Мы на кухне, в подсобке. Кто-нибудь из охраны проводит тебя.

— Женька, ты просто ненормальная. Сейчас иду.

— Людей с собой возьми, да побольше.

— Нас всего трое. Я не могу в разгар рабочего дня срывать людей без особой надобности.

— Надобность особая. Жду тебя. — Я отключилась и вернула телефон Геннадию. — Гена, если вы не хотите неприятностей с начальством, можете уходить. Сейчас здесь будет милиция…

— Нет, нет, я не оставлю вас. В конце концов, я выполнял свою работу, защищая вас. Так что проблем у меня не должно быть. — Он по-доброму улыбнулся.

— А я, признаться, думала, вы один из них. — Я кивнула на Антона.

— Я понял с самого начала, что вы опасаетесь меня. Напрасно. Я не враг. Кстати, вы так и не назвали своего имени.

— Женя.

Наша дружеская беседа была прервана многоголосьем приближающейся толпы. Я слышала не только Порошина, но и еще голосов пять, и все они были крайне возмущенными.

— Вы не имеете права проводить обыск!

— По какому праву вы тут распоряжаетесь?

— Поступил сигнал, я обязан его проверить, — бубнил Порошин, отражая нападки сотрудников отеля.

— Гена, откройте дверь, пожалуйста, — обратилась я к своему «напарнику». — А то они нас долго искать будут.

Действительно, звук открывающихся дверей доносился из коридора. Порошин методично проверял все комнаты в поисках меня.

Геннадий с голым торсом показался из нашей каморки и позвал шумную толпу:

— Сюда, пожалуйста.

— Это еще что за новости? — услышала я возмущенный женский голос. — Почему вы голый на кухне?

— Так, что здесь происходит? — Порошин, высокий, широкоплечий красавец, вошел в помещение и сразу увидел меня. С разбитым лицом, в длинной мужской футболке, я выглядела как жертва массовой драки. — Ну красава, ну удивила, — отреагировал он на мой неказистый внешний вид. — Это он тебя так? — Володя кивнул на раненого Антона, который без сознания лежал на полу, широко раскинув руки.

— Он, — кивнула я и вызвала возглас негодования со стороны худосочной дамы лет тридцати пяти.

— Она все врет, это мой жених, он не мог такого сделать! Она врет.

— Вы, я так полагаю, Роза? — спросила я совершенно спокойно, чем еще больше разозлила женщину.

— Какая разница, как меня зовут, вы все врете.

— Да что вы тут делаете? Как вы сюда попали? Кто вы такие, в конце концов? Куда смотрит наша охрана? — схватился за голову старичок в пенсне. — Вы мешаете нам работать.