Джек и сам не знал, драться или принять предложение, но в конце концов понял, что ему нечего ждать от его людей, — ведь среди них непременно найдется тот, кто выдаст его в обмен на обещанную награду в тысячу марок. И вот, после того как они ругались всю дорогу от Саутуорка до Блэкхита и от Блэкхита до Рочестера, он вскочил на доброго коня и ускакал в Сассекс. Но некий Александр Иден, бросившись следом за Джеком на лихом скакуне, догнал его, вступил с ним в драку и убил. Голову Джека выставили на всеобщее обозрение на Лондонском мосту, повернув ее лицом к Блэкхиту, где он поднчл свой флаг, а Александру Идену досталась тысяча марок.

Кое-кто полагает, что Джека и его людей подстрекал герцог Йоркский, — лишившись из-за происков королевы высокого поста, он был послан наместником в Ирландию. Герцог заявлял (хоть и не во всеуслышание), что он, один из представителей семьи графа Марча, отстраненного Генрихом от престола, имеет большие права на английскую корону. Однако притязания его шли вразрез с установленным порядком: он был потомком графа по женской линии, а Генрих, чья семья находилось у власти уже шестой десяток лет, занимал трон по воле народа и парламента. Генрих Пятый оставил по себе хорошую память, дорогую для всех англичан, и все хлопоты герцога Йоркского пропали бы даром, не окажись здравствующий король глупцом и неумехой. Но две вышеназванные причины открыли герцогу возможности, о которых он и помыслить не мог.

Слышал герцог что-то о Джеке Кэде или нет, но, прибыв из Ирландии как раз, когда голова Джека украшала Лондонский мост, он узнал, что королева натравливает на него герцога Сомерсета, его врага. Взяв с собой четыре тысячи солдат, герцог Йоркский отправился в Вестминстер, упал перед королем на колени, поведал ему о плачевном состоянии страны и попросил созвать парламент. Король согласился. Парламент собрался, герцог Йорк стал бросать обвинения герцогу Сомерсету, а герцог Сомерсет — герцогу Йорку, причем ссора их выплеснулась и за стены парламента, а сторонники обоих герцогов преисполнились злобы и ненависти друг к другу. В конце концов, герцог Йоркский возглавил большое войско и с оружием в руках потребовал изменений в правительстве. Будучи выдворен из Лондона, он встал лагерем в Дартфорде, а королевская армия расположилась в Блэкхите. В зависимости от того, какая из сторон брала верх, под стражу заключали то герцога Йорка, то герцога Сомерсета. Свара поутихла, когда герцог Йорк снова поклялся в верности королю и удалился с миром в один из своих замков.

Спустя полгода королева родила сына, которому народ совсем не обрадовался, не поверив, что это ребенок короля. Герцог Йоркский повел себя как человек порядочный: не стал обращать себе на пользу людское недовольство, а действовал во имя общего блага. Его ввели в совет, и поскольку король был так плох, что неприлично было показывать его людям, назначили лордом-протектором, с тем чтобы он оставался на этом посту до тех пор, пока король не выздоровеет или принц не повзрослеет. Одновременно герцога Сомерсета препроводили в Тауэр. Таким образом, герцог Йорк возвысился, а герцог Сомерсет пал. Однако к концу года к королю вернулась память, и он немного оправился от болезни, чем королева не преминула тут же воспользоваться, отправила в отставку протектора, а фаворита освободила. Итак, теперь возвысился герцог Сомерсет, а пал герцог Йорк.

Эти герцогские взлеты и падения, разделив постепенно целую нацию на сторонников Ланкастеров и Йорков, положили начало жестокой гражданской войне, известной как война Алой и Белой розы, поскольку красная роза была на гербе дома Ланкастеров, а белая — Йорков.

Герцог Йоркский и еще несколько влиятельных лордов из партии Белой розы с небольшим войском, встретившись в Сент-Олбансе с королем, которого также сопровождала немногочисленная армия, потребовал выдать ему герцога Сомерсета. Несчастный король, вынужденный ответить, что скорее согласится умереть, был тотчас атакован. Герцог Сомерсет был убит, а короля, раненного в шею, спрятали в доме какого-то бедного кожевенника. Через некоторое время герцог Йоркский явился к нему, и, попросив за все прощения, перевез в аббатство. Завладев королем, герцог созвал парламент и вернул себе должность протектора, правда, всего на несколько месяцев, потому что король начал выздоравливать, королева со своими приспешниками забрали его к себе, а герцог опять попал в немилость.

Самые мудрые из государственных мужей, понимая опасность этих бесконечных перемен, пробовали помешать войне роз. Белая роза собралась в монастыре доминиканцев, Алая — в монастыре кармелитов, а несколько монахов стали посредниками в переговорах и по вечерам докладывали об их ходе королю и судьям. Дело завершилось договором о мире и обещанием больше не ссориться, после чего грандиозная королевская процессия направилась в собор Святого Павла. Королева шла под руку со своим старинным врагом герцогом Йоркским, показывая, что все уладилось чудесным образом. Мир продлился полгода, до ссоры графа Уорика (одного из могущественнейших друзей герцога) с кем-то из королевских првдворных. На графа, принадлежавшего к Белой розе, было совершено нападение, и свара возобновилась. Туг пошли такие взлеты и падения, какие прежде никому и не снились.

Дальше — больше. После нескольких сражений герцог Йоркский бежал в Ирландию, а его сын, граф Марч, — в Кале вместе с друзьями — графами Солсбери и Уориком. Парламент, собравшись, объявил их изменниками, но самую малость поспешил. Граф Уорик вскоре вернулся, сошел на берег в Кенте и вместе с примкнувшим: к нему архиепископом Кентерберийским, а также другими сиятельными господами напал на королевское войско в Нортгемптоне, мгновенно разгромил его, взял в плен самого короля и держал в своем шатре. Полагаю, Уорик с удовольствием захватил бы и королеву с принцем, но те удрали в Уэльс, а оттуда в Шотландию.

Победители отвезли короля прямо в Лондон и вынудит его собрать новый парламент, который объявил, что герцог Йорк и его сторонники отнюдь не изменники, а законопослушные английские подданные. Затем герцог возвращается из Ирландии впереди пяти тысяч всадников, едет сразу в Вестминстер и входит в палату лордов. Там он кладет руку на золотую парчу, покрывающую пустующий трон, будто думает сесть на него, но не решается. На вопрос архиепископа Кентерберийского, намерен ли он повидать короля во дворце по соседству, он отвечает: «В этой стране, милорд, нет человека, который не хотел бы повидать меня».