Кротов взял снимок, вглядываясь в черты лица Дьяченко.

А потом он вспомнил.

Кротов сидел в приемной, ожидая, когда освободиться Щербаков. Щербаков вышел через несколько минут вместе с посетителем. Высоким короткостриженым брюнетом в дорогом костюме.

— Я видел его вчера, — сообщил Кротов.

— Что? Кого?

— Этого типа, Дьяченко. Я видел его вчера в офисе у Щербакова.

Лазарев нахмурился.

— И что это нам дает?

— Пока не знаю, — поколебавшись, отозвался Кротов, продолжая смотреть на снимок Дьяченко. — Может быть, ничего. А может…

Было совершенно непонятно, какое отношение может иметь история с наркоторговцем Татулом к похищению и убийству жены Щербакова. Но Кротов привык, что если интуиция подсказывает что-то — надо относиться к этому со всей серьезностью. Поэтому он позвонил приятелю в областное управление ФСКН. Назвал интересующее его имя. Приятель перезвонил уже через полчаса и предложил встретиться.

Они пересеклись около палатки, торгующей хот-догами, в нескольких кварталах от управления Госнаркоконтроля. Приятель, его звали Сергей Чуркин, был старшим опером ФСКН. Кротов успел заказать по хот-догу и стаканчику горячего шоколада, когда увидел машину Чуркина, тормозящую у обочины.

— Я не люблю горячий шоколад.

— А я не люблю хот-доги, — парировал Кротов. — Место выбрал ты.

— Черт с тобой, — хмыкнул Чуркин. — Как дела у управлении? Все еще торчишь в своем подвале?

— Зато там тихо.

— Зачем тебе Татул?

— Его на суде защищал один адвокат, Щербаков…

— Я слышал про его жену, — кивнул Чуркин. — Но там мокруха. С каких пор твоя группа занимается тяжкими?

— Мы люди подневольные, чем скажут — тем и занимаемся, — уклонился от ответа Кротов, уплетая хот-дог.

— Не хочешь, не говори. Татула мы разрабатывали несколько недель. Взяли одного из его посредников, но тот отказался говорить. И, кстати говоря, этого посредника тоже защищал этот адвокат, Щербаков.

— Серьезно?

— Еще как. Поэтому с посредника мы не смогли вытянуть ни слова. К этому времени Татул уже был у нас под колпаком, но мы боялись, что он решит затихариться на время. А тогда вся работа коту под хвост. Поэтому пришлось брать его не с поличным на сделке, как мы планировали.

— При перевозке?

Чуркин кивнул.

— При себе у него было больше ста граммов героина. Плюс у нас были записи телефонных переговоров, где Татул говорил с Дьяченко об этой сделке.

— Но Дьяченко вы не смогли ничего пришить?

— Как видишь. Мы пытались копать под него после того, как взяли Татула. Приставили наружку, поставили мобилу на прослушку. Но Дьяченко конкретно затихарился. А у нас кроме подозрений ничего не было. Поэтому работу пришлось свернуть.

— Думаете, после того как наркоконтроль вывел Татула из игры, Дьяченко перенял его бизнес?

— Саша, фигня в том, что до конца было неясно, чей это бизнес, — помедлив, отозвался Чуркин. — Татула или Дьяченко. На допросах Татул отказался вообще говорить про Дьяченко. Настаивал, что это его знакомый, который вообще был не в курсе, что он вез в своей машине.

— А прослушку? Почему не пришили? У вас ведь были записи того, как Татул обсуждал с Дьяченко сделку по наркоте.

— Думаешь, они прямым текстом говорили? — невесело хмыкнул Чуркин. — Все как всегда. Конспирация. Они обсуждали покупку запчастей для машин. Ну, знаешь, шифр беспонтовый. Одна запчасть — один грамм наркоты. Всем все понятно, но доказухой это назвать нельзя.

Кротов кивнул. Только самые безмозглые наркоторговцы говорят по телефону о своем бизнесе прямым текстом. Операм разгадать этот шифр проще простого, но доказать, что подозреваемые говорили не о муке, собаках или книжках, а о героине — почти нереально.

— И ты думаешь, Дьяченко был главным?

— Если и не главным, то, по крайней мере, компаньоном. Но это только догадки. Все были рады, что им удалось вывести из строя Татула. За это задержание один из оперов даже звездочку на погоны получил. — Чуркин помолчал прежде, чем продолжить: — И знаешь, что еще странно. Татула вели больше месяца. У него должна была быть солидная сумма денег.

— Но?

— Никаких денег не нашли. Татул их либо отмывал, либо очень круто прятал. Ни банковских счетов, ни тайников на съемных квартирах — ничего.

Чуркин дал новую пищу для размышлений, но не ответы. Пришлось ограничиваться версиями, которые были почти ничем не подкреплены. Но при таком раскладе история выстраивалась в логичную и понятную схему. Поэтому после встречи с Чуркиным Кротов отправился к Хомичу. Подполковник был нервный и сердитый.

— Ты опять был у Щербакова? Сань, ты меня убиваешь просто! Твою мать, я вчера неясно выразился как-то? Ты чего добиваешься? Чтобы Сам Лично выпер из ментуры не только вас, но и меня заодно?