Измерив температуру, Лена поняла, что в принципе не все так плохо. Хорошо, что девушка не запустила себя до жестокого состояния. Конечно же температура была. Тридцать семь ровно. И для утра такая температура была все же слишком высокая, однако отчего-то девушка была уверена, что валяться в постели дома долго ей не придется.

Одевшись теплее, чтобы не бил почти непрекращающийся озноб, Лена пошла на кухню.

Долго и упорно вчера Руслана вещала ей о том, какая профилактика нужна девушке, что ей нужно делать, сколько нужно спать, сколько и как правильно есть во время заболевания, какой чай лучше пить, какие таблетки лучше принимать и когда их лучше принимать. Вспомнив всю эту лекцию, Лена все-таки была бесконечно благодарна Руслане за то, что она для нее сделала. Ведь если девушка пошла бы на следующий день в таком состоянии в университет, а потом в поликлинику, находящуюся у черта на куличках и к которой относился ее университет, девушка выпала бы из жизни на несколько недель, потому что подхватить грипп или воспаление легких была бы для нее не проблема.

Выпив необходимые лекарства, зеленоглазая усиленно стала соображать, что бы приготовить на завтрак. Сама больная есть не хотела вовсе, но вот Руслана, которая за весь вчерашний день в университете съела лишь одну булочку с маком, а потом, придя к Лене, выпила лишь за компанию чашку горячего чая, наверняка была, ну, самую малость голодна.

Порыскав по холодильнику, Лена решительным счетом не нашла ничего особенного, разве что вареную картошку, которая осталась со вчерашнего утра. Тимур уехал рано, а картошки, приготовленной им, оказалось слишком много.

Достав белую кастрюлю из холодильника, девушка поставила ее на стол, а затем стала искать сковородку. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить довольно дрыхнущую Руслану, Лена таки нашла пропажу.

Включив газ и поставив на него черное приспособление для жарки пищи, светловолосая девушка быстро порезала картошку. Налив на сковороду немного подсолнечного масла, положив на него всю картошку, которую она порезала, Лена устало присела на кухонный диван и, подобрав под себя ноги, стала смотреть в окно.

Небо было затянуто облаками самых разных серых оттенков. Опять шел снег. Огромные снежные хлопья падали вниз, покрывая весь город белой пеленой. В такие моменты Лене всегда хотелось взять и написать что-нибудь. Но, так как девушка не любила, когда у нее что-то не получалось, она обычно себя останавливала, словно заранее зная, что не получится написать что-то из ряда вон выходящее.

Однако, если уж и бралась писать, то это необязательно была проза, необязательно просто стихи. Девушка умела играть на гитаре, поэтому она сочиняла песни, а потом на слова накладывала музыку. Ее придумывать было легче. Слова порой так сложно подобрать, а душа, игра которой отражалась в игре гитары, не могла соврать и говорила, нет, пела именно то, что нужно.

Решившись, девушка нашла поблизости с радиотелефоном, который забыли поставить на свое законное место, блокнот и ручку. Постучав последней по столу, Лена задумалась о том, что бы она хотела написать. Однако головная боль, которая благодаря лекарствам и заботе Русланы хоть и уменьшилась, однако не покинула девушку, мешала, размеренно, не прекращаясь, постоянно напоминала о себе.

Вспомнив, что у нее долгое время жарится картошка, Лена быстро подорвалась с места, что тут же сказалось на ее утренних ощущениях — боль увеличилась от резкого движения, — и быстро перевернула картошку. Благо, вовремя. Картошка как раз успела дожариться до коричневатой хрустящей корочки.

— Доброе утро, — пробурчал кто-то в дверях кухни сонным голосом.

Лена, дернувшись от неожиданности, чуть не уронила сковородку. Повернувшись на голос, она увидела Руслану и замерла, разглядывая ее. Девушка стояла, накинув на себя плед, с таким видом, будто бы она не спала лет, эдак, сто, плюс-минус пару годков. Растрепанные волосы торчали во все стороны, и уж в этот момент никто бы не посмел сомневаться в том, что Руслана похожа на льва. Чуть прикрытые глаза, не выражавшие ни одной умной мысли, смотрели прямо, не видя ничего. Девушка еще не проснулась.

— Прелесть, — протянула Лена, с улыбкой разглядывая Симбу.

— Ты что, ты вообще… а? Ну… это. Спать должна еще… — Руслана честно пыталась как-то выразить свою мысль, однако это выходило у нее поначалу не очень, но затем, замолчав на какое-то время, будто бы набираясь сил, девушка продолжила: — Так. Ты должна лежать в кровати. Ты больная, тебе ничего делать нельзя. Постельный режим. Точка. Вот… А чо пожрать есть?

Лена засмеялась, что привело, в конечном счете, к тому, что она закашляла, но потом, под пристальным и осуждающим взглядом Великого Врача, молча указала на сковородку с жареной картошкой.

— Садись, дальше я сама разберусь, — уверенно сказала Руслана, постепенно просыпаясь.

***

— Блин, ну что за непруха, а? Лена заболела, Руслана присматривает за ней, ты какой-то неразговорчивый, ну что мне делать, а? Я так с ума сойду со скуки! — Ирка показывала все свое негодование Леше, который со спокойной улыбкой выслушивал все то, что с самого утра говорила ему сестра.

— День еще только начался, а ты уже зудишь, — парень не переставал улыбаться.

— Что ты лыбишься, а? Вон лучше девушкам другим глазки построй, — отмахнулась рыжая.