Шрифт:
– Мы не можем, Роланд. Слишком поздно.
– Не поздно. Ради тебя я выдержу любой скандал, Лилибет. Найду способ сделать своей. – Обнимавшие ее руки сжались, в голосе послышалась молящая нотка. – Неужели ты… разве ты не можешь пойти на это ради меня?
– Не могу. – Она отодвинулась и посмотрела ему в глаза. И тут же что-то растаяло у нее в груди при виде этой пылкой нежности. Лилибет хотела покончить с этим, пока она снова не позволила соблазнить себя. Нужно что-то придумать, нужно заставить его бежать.
В голову пришло только одно.
– Не можем, потому что у меня есть муж, и муж имеет право забрать у меня сына, если я изменю ему с другим мужчиной.
– Тогда мы все уедем туда, где он не сможет нас найти…
Она выставила перед собой руку.
– Это не все. Мы не можем, потому что… – Лилибет сглотнула, собирая все свое мужество, ненавидя себя. – Потому что я ношу его ребенка.
Голова у Роланда кружилась, в ушах шумело. Лилибет подняла к нему лицо, ее голубые глаза, блестящие от слез, смотрели так бесхитростно. Она не может лгать. Или может?
Весь этот долгий день он прокручивал в голове зашифрованное сообщение, пытаясь понять, как Сомертон вписывается в общую картину. Пытаясь понять, не дурачит ли его Лилибет. Он снова прошел через сады на террасах к берегу озера, на то самое место, где они устроили пикник, разделся и нырнул в талую воду, в ее ледяные объятия. Он плавал туда и обратно, вспоминая каждое ее слово, каждый жест, каждое выражение лица. Обдумывал ее вероятное вероломство за обедом, строил теории о ее намерениях в библиотеке.
Неужели она и вправду участвует в заговоре вместе с Сомертоном?
Устроила это путешествие, чтобы оно совпало с их поездкой, сознательно соблазнила его в конюшне, а затем отвернулась от него, чтобы избежать подозрений? Неужели она заманивает его, пытаясь добиться доверия?
Он согласился встретиться с ней сегодня вечером в библиотеке с твердым намерением все выяснить. Но хватило одного взгляда в ее огромные испуганные голубые глаза, на ее руки, нервно сжимающиеся в кулачки, и он понял, что она не состоит в одной команде с Сомертоном. Ни одна актриса не смогла бы сыграть свою роль с такой безупречной безыскусностью; невозможно так головокружительно изменять направление, одновременно заманивая и отталкивая его.
А теперь еще и это.
– Носишь его ребенка? – повторил он. Руки его упали.
– Да.
В голове завихрились картинки – тошнотворные образы Сомертона, нависающего над ней, широкие ладони, лапающие ее. Роланд безжалостно отогнал их прочь. Несущественно. Непрактично. Эмоции затуманивают интеллект, а ему нужно соображать, нужно осознать новую информацию. Он спросил ровным голосом:
– Ты уверена?
– Совершенно уверена.
Он глянул на ее живот, плоский и незаметный под кушаком халата, и прищурился.
– И когда ожидаешь?
Ее голос дрогнул.
– Я… я думаю… осенью.
– Или в декабре?
– Да, наверное. Да, в декабре.
На ее горле напряглась жилка.
Роланд положил руки ей на плечи.
– В таком случае это может быть мой ребенок.
– Нет! Нет, разумеется, нет. – Она скинула его руки и отпрянула.
– Еще как может. Если даты так близко друг к другу, ты ни в чем не можешь быть уверена.
– Конечно, могу!
– Нет. – Он произнес это вполне недвусмысленно. И если она надеялась, что может положиться на обычное незнание мужчинами женской физиологии, то сильно просчиталась.
Лилибет кинула на него вызывающий взгляд.
– В таком случае в ноябре. Я ошиблась.
– Нет. Талия у тебя еще узкая, и груди… – он бесстыдно заглянул за вырез ее халата, – все еще те же самые восхитительные персики, что и месяц назад.
– Ничего подобного! – Лилибет сделала еще шаг назад и скрестила на груди руки.
– Я непогрешимый судья в подобных вещах. – Он какое-то время молча изучал ее, и по его лицу расплывалась широкая улыбка. Лилибет стояла около лампы. Слабый свет превращал ее чистую кожу в настоящую слоновую кость; волосы, выбившись из-под шпилек, клубились вокруг ее лица, как темное облачко. – Это наверняка мой.
Щеки ее запылали, румянец растекся и по шее.
– Конечно, не твой, – прошептала она. Ее рука скользнула к животу, потеребила кушак халата.
Что она сказала несколько минут назад?