Отдельный вопрос – Восточный Иерусалим. Так же как и для других территорий, поддержка возвращения Восточного Иерусалима, хотя и довольно ограниченная, более чем удвоилась с 1994 по 2000 год – с 10 до 24 %. Однако когда в 2001 году вопрос был переформулирован и вместо словосочетания «Восточный Иерусалим» появилось словосочетание «арабские районы Иерусалима», была зафиксирована более чем вдвое большая готовность к уступкам – 51 % опрошенных ответили «да». В ходе опросов, проводившихся на протяжении пяти последующих лет, до 2006 года, эти данные практически не менялись, а в 2007 году поддержка идеи ухода Израиля из арабских кварталов Иерусалима снизилась до 40 % [90] . Данный пример демонстрирует, насколько формулировка вопроса во многом предопределяет ответ на него. Идея об уходе из «арабских районов Иерусалима» акцентирует внимание на позитивных для Израиля демографических последствиях, принимая во внимание тот факт, что для многих израильтян важнейшим является не площадь города, находящаяся под контролем его муниципалитета, а гарантия сохранения в нем еврейского большинства. Соображения демографии оказываются центральными для израильтян в обсуждении проблем политической географии.

Можно ранжировать разные территории по эмоциональной привязанности к ним и связям, которые есть с ними у израильтян. Несмотря на то что точные проценты меняются из года в год, порядок приоритетов остается неизменным. На основе результатов опросов последних лет можно разделить разные территории на четыре группы по их символической значимости для израильтян:

Концепция «территории в обмен на мир» на Западном берегу глубоко переплетена с вопросом поселений. Более четверти миллиона евреев живут в более чем сотне населенных пунктов в Иудее, Самарии и Иорданской долине. Когда говорится о возвращении определенных территорий, это сразу влечет за собой проблему будущего их еврейских жителей. Выработанное, но не реализованное Соглашение Бейлина – Абу Мазена 1995 года, кстати сказать, включало совершенно нереалистичные пожелания в этой связи, а никакого другого согласованного палестино-израильского документа, за которым бы стояли облеченные властными полномочиями государственные деятели с обеих сторон, так и не было выработано. Первая статья пятой главы Соглашения Бейлина – Абу Мазена гласила: «После создания независимого Государства Палестина и его признания Государством Израиль… на территории Государства Палестина более не будет жилых зон, предназначенных для заселения исключительно израильтянами. Отдельные израильтяне, оставшиеся на территории Государства Палестина, попадут под палестинский суверенитет и под действие палестинских законов. Израильтянам, имеющим на 5 мая 1999 года постоянное место жительства на территории Государства Палестина, будет предложено принять палестинское гражданство или остаться в качестве иностранных граждан, невзирая на их израильское гражданство» [91] .

Идея о возможности постоянного пребывания евреев-израильтян под палестинским суверенитетом – чрезмерно оптимистичная, по крайней мере на нынешнем этапе. К 2003 году это стало очевидно и Йоси Бейлину, и в так называемом Женевском соглашении, в разработке которого он, уже не будучи членом правительства, играл самую активную роль, по поводу будущего еврейских поселенцев говорятся совершенно другие вещи: «Израиль отвечает за предоставление нового места жительства израильтянам, проживающим в настоящее время на территории создаваемого Государства Палестина. … Израиль оставит в целости недвижимое имущество, инфраструктуру и оборудование в израильских поселениях, которые перейдут под палестинский суверенитет. … Палестинское государство будет обладать исключительным правом владения землей, строениями, оборудованием, инфраструктурой или другим имуществом, которое останется в поселениях в срок, указанный в графике завершения процесса эвакуации поселений» [92] . Иными словами, уже в 2003 году договаривающие стороны пришли к пониманию того, что палестинские арабы могут быть гражданами Израиля (и таковых, как указывалось выше, почти полтора миллиона человек, если включать в это число также друзов и бедуинов), однако евреи никак не могут быть жителями и гражданами Государства Палестина. В 2005 году, когда правительство А. Шарона реализовало так называемую «программу размежевания», все до единого еврейские жители поселений в секторе Газа и Северной Самарии были эвакуированы в Израиль.

Готово ли израильское общественное мнение согласиться на дальнейшую ликвидацию поселений? И здесь ответ в значительной степени зависит от того, как именно сформулирован вопрос. С точки зрения концепции «территории в обмен на мир», общественное мнение в Израиле далеко не приветствует ликвидацию поселений. Тем не менее, с реальной точки зрения, имеет место существенная поддержка эвакуации многих поселений при определенных условиях – в основном маленьких и изолированных, но не больших поселенческих блоков.

Данные опросов, проведенных в 2004 и 2005 годах, свидетельствовали о том, что идейные «правые», принципиально противящиеся ликвидации любых поселений, составляют чуть более четверти еврейского населения страны (27–28 %), в то время как доля радикальных «левых», выступающих за эвакуацию всех поселений, не превышает одной пятой населения (16–20 %), позиции же большинства достаточно гибки и зависят от многих сопутствующих обстоятельств. Однако в 2006–2007 годах, после болезненного вывода сил и поселений из Газы, победы ХАМАСа на палестинских выборах и Второй ливанской войны, доля идейных «правых», не готовых ни на какие уступки в этом направлении, увеличилась до 40 % [93] .

С момента заключения соглашений Осло в израильском обществе продолжаются ожесточенные дебаты по поводу того, есть ли на палестинской стороне реальный партнер, с которым может быть достигнуто постоянное мирное соглашение, закрепляющее конец конфликта. Ответ на этот вопрос связан с пониманием намерений и стремлений палестинцев и арабов вообще.

Полученные данные отчетливо демонстрируют, что на протяжении всего последнего десятилетия, и особенно после начала второй интифады, большинство израильтян не верили в возможность достижения мирного договора с палестинцами. В 2006 и 2007 годах две трети и более опрошенных евреев-израильтян считали достижение такого соглашения невозможным. На протяжении последнего десятилетия, после краха переговоров в Кемп-Дэвиде и Табе, в израильском обществе сложился широкий консенсус о том, что достижение мирного соглашения с ПНА невозможно в принципе.

Ответы израильтян на вопрос о том, возможно ли достижение мирного соглашения с палестинцами [94]

Исследователи постарались понять, как израильтяне видят подлинные намерения палестинской стороны. С этой целью опрошенным регулярно задавались два вопроса: «Каковы, по вашему мнению, в конечном счете устремления арабов?» и «Если будет достигнут мирный договор с палестинцами и с основными арабскими государствами, по вашему мнению, положит ли это конец арабо-израильскому конфликту или нет?»