Первая инициатива, озвученная в марте 1980 года, исходила от советника министра обороны профессора Моше Маоза и командующего израильскими силами в секторе Газы Ицхака Сегева. Инициатива эта основывалась на стремлении максимально подключить Египет к переговорному процессу, усилив его влияние в секторе Газы в противовес влиянию ООП. Кроме того, предполагалось фактически отделить обсуждение будущего сектора Газы от обсуждения судьбы Западного берега, опять-таки с целью ослабить ООП. Однако исследовательский отдел военной разведки Израиля, чье мнение запросил министр обороны, не рекомендовал претворение этого предложения в жизнь как из-за опасения перед скоординированными действиями Египта и ООП, так и из-за твердого убеждения египтян, что сектор Газы и Западный берег должны представлять собой единое целое. Кроме того, как отмечает Ш. Газит, даже если бы это предложение легло на стол премьер-министру, М. Бегин никогда не поддержал бы его, однозначно восприняв как первый шаг на пути к отделению сектора Газы от Израиля [186] .

Еще одна инициатива исходила от советника министра обороны Авраама Тамира [187] . По сути, она представляла собой предложение изменить формат и тактику ведения переговоров. Прежде всего, А. Тамир считал, что малопродуктивную команду переговорщиков из разных партий необходимо заменить всего тремя ключевыми министрами, с обязательным участием министров обороны и иностранных дел. Он также предлагал отложить решение всех принципиальных вопросов, по которым существуют разногласия, сосредоточившись на единственно достижимой, как казалось, на том этапе цели – создании местной Палестинской автономной администрации. Касаясь ключевых тем, А. Тамир предлагал компромиссные варианты:

Эти предложения А. Тамира исходили из того, что причина тупика в переговорах лежала в неверной тактике их ведения, а не в политико-идеологических взглядах М. Бегина, который едва ли согласился бы на какие-либо шаги, ведшие (пусть и в отдаленной временной перспективе) к образованию независимого палестинского государства. Вместе с тем на протяжении долгих лет М. Бегин не менее страстно отрицал возможность возвращения Синайского полуострова Египту, на что он в конечном счете пошел. Поэтому, несмотря на очевидные идеологические причины, препятствовавшие прогрессу на переговорах о создании палестинской автономии, значимость тактических факторов, относящихся к их ведению, не следует недооценивать.

В октябре 1979 года Моше Даян подал в отставку: «Ведущиеся сегодня переговоры никуда не ведут… я не согласен ни с манерой ведения переговоров, ни с нашей политикой на территориях…» В мае 1980 года в отставку подал министр обороны Эзер Вейцман, заявив на заседании кабинета: «Вместо того чтобы медленно, но двигаться к миру, мы топчемся на месте…» [188] Однако даже отставка двух ключевых министров не привела к изменению политики правительства.

Уйдя из правительства, М. Даян не оставил политическую деятельность и вскоре разработал собственный план создания автономии. Часть идей, на которых М. Даян основывал свой план, была не нова. Одним из центральных его тезисов было положение о необходимости экономической интеграции без аннексии Западного берега и Газы, но и без отступления с этих территорий. Кроме того, он полагал, что договориться с Египтом о создании автономии будет невозможно, поэтому важнее двигаться не в этом направлении, а попытаться найти решение проблемы палестинских беженцев [189] . Свои идеи М. Даян обсуждал с некоторыми наиболее авторитетными палестинскими лидерами, в частности с мэром города Газы Рашидом аш-Шауа. Р. аш-Шауа не высказал поддержки возможным односторонним действиям Израиля, а также предъявил ряд требований (в частности, создания свободного коридора между Западным берегом и сектором Газы), неприемлемых с военной точки зрения.

Несмотря на то что поддержки своим предложениям среди палестинских общественных деятелей М. Даян не нашел, он представил свой план на обсуждение в кнесет (членом правительства он, напомним, уже не был). Согласно этому плану, контроль над Западным берегом и сектором Газы должен был оставаться в руках Израиля, чтобы в случае необходимости израильское руководство могло вернуть в тех или иных местах прежний режим управления. Самоуправление и автономия предполагались для людей, но не для территорий (это была прямая уступка М. Бегину, сделанная с целью повысить привлекательность этого плана в его глазах и в глазах парламентского большинства). За обеспечение безопасности на этих территориях по-прежнему должна была отвечать израильская Общая служба безопасности (ШАБАК), а Армия обороны Израиля, как и прежде, должна была оставаться в стратегически важных местах на Западном берегу и в секторе Газы. Полномочия, передаваемые местным властям, должны были включать в себя сферы сельского хозяйства, здравоохранения, транспорта, финансов и поддержания общественного порядка (речь шла о создании палестинской полиции). Самые важные для Израиля темы – такие, как контроль над землями и источниками пресной воды, а также вопрос о статусе еврейских поселений – предлагалось обсуждать в ходе последующих переговоров уже после создания палестинской автономии и формирования ее администрации. Анализируя предложения скончавшегося в 1981 году Моше Даяна, невозможно не заметить, насколько они были практически тождественны тем договоренностям, которые были достигнуты в ходе процесса Осло.

Важное отличие плана М. Даяна от тезисов «Рамочного соглашения» состояло в том, что, во-первых, не предполагалось упразднение израильской военной администрации, а во-вторых, не ставилось жестких временных рамок, которые изначально были нереалистичны. М. Даян очень надеялся, что М. Бегин поддержит его предложения. Специально для этого в план были включены пункты об «автономии для людей, а не для территорий», сохранение контроля над вопросами безопасности в руках Израиля, а также сохранение военной администрации. Однако премьер-министр не поддержал инициативу М. Даяна, которая была для него «первым шагом» к созданию автономного, а в будущем, возможно, и независимого палестинского государственного образования. 24 декабря 1980 года план М. Даяна был формально отклонен на голосовании в кнесете. Фактически на тот момент это означало окончание переговоров по созданию любой формы палестинской автономии на Западном берегу и в секторе Газы.

Параллельно с шедшими переговорами об автономии израильское руководство, обеспокоенное ростом влияния ООП в палестинских городах, решило создать и укрепить альтернативную палестинскую элиту, на которую можно было бы тактически опереться в противодействии ООП.

Было принято решение создать так называемый союз 74 деревень в Хевронском округе [190] . Этот союз, во главе которого встал Мустафа Дудин, бывший иорданский министр труда, должен был стать опорой израильских властей и служить противовесом радикальному мэру Хеврона, избранному в ходе муниципальных выборов 1976 года. Среди задач союза было разрешение конфликтов среди местного населения, обеспечение кооперации и сотрудничества деревень для улучшения экономической ситуации, предоставление израильским властям советов при принятии того или иного решения.