Утром следующего дня она потребовала к себе управляющего. Фон Митнахт сразу заметил, что графиня чем-то сильно взволнована.

— Я убедилась, что этот доктор Гаген и есть тот самый человек, которого я признала в нем с первого же взгляда, — сказала Камилла. — Это он, нет никаких сомнений. И мы с тобой знаем, чем его появление может обернуться для нас. Ты слишком беспечен, Курт. Как ты мог не узнать его?!

— Что ему нужно от нас? — резко спросил фон Митнахт. — Письмо твое не возымело действия. От удара шпаги он не умер. Только и всего. Если ты уверена, что он жив и находится здесь, значит, это он и есть.

— Уверена. Я поняла это из его слов. Не забывай только, что девчонка нашлась и лежит у него. Теперь он получил прекрасную возможность уничтожить нас! — задыхаясь, прошептала графиня. Бледное лицо ее исказило демоническое выражение, которое вселяло страх в тех, кому удавалось увидеть его.

— Такие вещи быстро не делаются, — сказал фон Митнахт.

— Обрати внимание на стечение обстоятельств. Бруно фон Вильденфельс, оказывается, близкий друг доктора. Следовательно, и на него мы должны теперь смотреть, как на нашего врага.

— Жаль, что дело тогда не кончилось смертью принца.

— Тс-с! Говори тише. К чему называть имена? — испуганно перебила графиня своего управляющего.

— Я предполагал, что он не умер, — продолжал фон Митнахт, — но мне все же трудно поверить, что он и доктор — одно лицо.

— Так наведи справки! Ты сам должен понимать, как это важно. Нам необходимо знать, с кем мы имеем дело, что представляет из себя наш противник. Это вопрос первостепенной важности, и ты можешь выяснить его в городе. Для этого не нужно далеко ездить.

— Ты придаешь всему слишком большое значение.

— Ну, а если девчонка поправится, если она придет в сознание и начнет говорить? — торопливо прошептала графиня.

— Быть этого не может. Она вряд ли придет в себя.

— Ну, а если? Ты всегда рассчитываешь на лучшее, я — на худшее.

— Не поддавайся панике раньше времени. Ничего еще не известно, ничего пока не произошло. Ясно только одно: миллион должен быть наш, иначе все труды пойдут прахом.

— Тише! Кто-то идет, — оборвала его Камилла.

Послышались торопливые шаги. В комнату вошел слуга.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, — сказал он. — Только что из города вернулись повозки, отвозившие туда хлеб. Один из возчиков привез слух, что найденная девушка пришла в сознание.

— Пришла в сознание? — переспросила графиня и бросила на управляющего многозначительный взгляд.

— В городе ходит слух, — продолжал слуга, — будто эта девушка и есть их сиятельство молодая графиня Лили. Говорят, она воскресла из мертвых.

— Дай-то Бог… — выдавила из себя графиня и кивнула слуге. — Хорошо, иди, Макс.

Слуга вышел, и графиня повернула к управляющему помертвевшее лицо.

— Ты слышал? Она очнулась. Скоро она заговорит, и тогда все откроется. Мои опасения сбылись раньше, чем я успела их высказать. Курт, необходимо действовать. Решительно и твердо.

— Ты могла бы этого не говорить, — мрачно произнес фон Митнахт.

— Прежде всего наведи справки об этом враче. Горизонт наш омрачается тучами. Мы в опасности, Курт.

— Опасности удваивают мужество. Не беспокойся, я все выясню и поступлю так, как нужно.

Твердыми, уверенными шагами фон Митнахт вышел из кабинета графини.

XVI. КТО ТАКОЙ НОВЫЙ ВРАЧ

— Вся деревня, господин Эйзенберг, крайне бедна и потому не в состоянии ничем помочь своим нищим, — убеждал доктор Гаген ландрата. Разговор происходил в канцелярии земского судьи. — О старике я в данном случае не говорю, он еще в состоянии обеспечить себя, ну, а бедняжка Лина Трунц? Ей-то каково?

— Позвольте заметить вашей…

— Я доктор Гаген, — перебил ландрата его собеседник. — Запомните это, пожалуйста. Доктор Гаген для всех и каждого, всегда и всюду.

Фон Эйзенберг с виноватой улыбкой поклонился в знак того, что принимает замечание по поводу своей оплошности.

— Позвольте вам заметить, доктор Гаген, что деревня относится к владениям графини Камиллы Варбург. Следовательно, забота о тамошних бедняках — ее обязанность. И я не сомневаюсь, что графиня не замедлит исполнить эту обязанность, как только узнает о бедственном положении некоторых своих крестьян.