Неожиданно в комнате, где вели беседу Леотихид и Леарх, появилась супруга Леотихида — Дамо.

Судя по лицу Дамо, она никак не ожидала увидеть здесь Леарха, при виде которого из нее так и посыпались бурные восторги.

— О милый Леарх! Я схожу с ума по тебе, свидетель Зевс и все боги! — тараторила Дамо, подскочив к Леарху и схватив его за руку. — Я много раз упрашивала Леотихида пригласить тебя к нам в гости. Бесчисленное множество раз! Наконец-то ты здесь, мой красавчик! Благодарю тебя, Леотихид, за такой подарок!

Леарх сильно смутился от столь откровенного проявления своих симпатий к нему жены Леотихида.

Леотихид ободряюще подмигнул Леарху и с улыбкой произнес:

— Моя жена с утра до вечера только о тебе и говорит. Она по уши влюблена в тебя!

— Извини, Леотихид, но я забираю у тебя Леарха, — промолвила Дамо тоном, не допускающим возражений.

Дамо потянула Леарха за собой с такой силой, что тот невольно почувствовал себя слабым и беспомощным.

Видя, что Леарх собирается воспротивиться такому развитию событий, Леотихид просительным голосом предложил своему гостю не огорчать Дамо своим отказом.

— В какой-то мере твой отказ огорчит и меня, друг мой, — проговорил Леотихид, мягко подтолкнув Леарха к двери, ведущей на женскую половину дома.

И Леарх сдался.

Дамо привела Леарха в свои покои. Она поспешно обнажилась перед ним, не выказывая при этом ни малейшего смущения. Дамо была во власти сильнейшей похоти, которую она желала поскорее утолить в постели с юношей, чей образ владел всеми ее мыслями в последнее время. Об этом Дамо без всякого стеснения поведала Леарху еще по пути в женский мегарон. Это простодушие Дамо и ее наивная непосредственность совершенно обескуражили Леарха. Он был более высокого мнения о дочери Амомфарета, известного военачальника в Спарте. Руки Дамо добивались многие граждане, но гордый Амомфарет предпочел выдать свою дочь за Леотихида, когда у того расстроилась помолвка с Горго, дочерью Клеомена.

Дамо имела крупное телосложение, у нее были пышные груди с большими темными сосками. Леарх не смог отказать себе в удовольствии, взобравшись сверху на распростертую на ложе супругу Леотихида, помять пальцами эти большие мягкие полушария, еще не утратившие своей упругости. Тело Дамо имело красивые округлые формы, ее нежная кожа имела теплый оливковый цвет. В покорности, с какой Дамо отдавалась Леарху, было столько томности и очарования, что сластолюбивый сын Астидамии мигом забыл про свое смущение — такой восхитительной любовницы у него еще не было!

Дамо вдруг показалась Леарху самой прекрасной женщиной на свете. Ее крупный рот уже не казался ему некрасивым. Наоборот, Леарх заметил, что между раскрытыми алыми губами Дамо сверкают два ряда крепких белоснежных зубов. Леарх обратил внимание, что зубы Дамо по форме напоминают миндальный орех, такие же удлиненные, с закругленным нижним краем. Довольно массивный нос Дамо вблизи поразил Леарха своей строгой законченной формой, казалось, этот прямой нос создан именно для этого женского лица. Но более всего Леарха восхитили глаза Дамо, имеющие цвет темного ультрамарина. На фоне ослепительно белых белков и черных изогнутых ресниц эти блестящие темно-синие очи, вобравшие в себя чистоту неба и глубину моря, показались Леарху тем зеркалом, в которое он был бы рад глядеть всю свою жизнь.

Нежность и вожделение к супруге Леотихида завладели Леархом.

Он соединил свои уста с устами Дамо в долгом возбуждающем поцелуе. Этот страстный поцелуй пробудил в Дамо ответную реакцию, еще более пламенную. Дамо обняла Леарха с такой силой, что у того слегка хрустнули позвонки и плечевые суставы. Натренированная дочь Амомфарета обладала невиданной для молодой женщины крепостью мышц. Заметив, что у Леарха от ее объятий перехватило дыхание, Дамо сразу же ослабила тиски своих гибких и неимоверно сильных рук.

Когда Леарх вернулся в покои Леотихида, там его ждала записка на табличке, покрытой воском. В этой записке Леотихид извещал Леарха, что неотложные дела вынудили его отправиться в герусию. Далее Леотихид писал, что он будет рад видеть Леарха в своем доме в любое время. Более того, Леарх может обладать Дамо когда и где захочет.

«Жизнь коротка, поэтому глупо отравлять ее никчемной ревностью!» — такими словами завершалась записка Леотихида.

Эта последняя фраза, записанная на воске, давала понять Леарху, что сегодняшняя бесстыдная прихоть Дамо на самом деле есть отражение главного жизненного правила Леотихида.

Спартанские феоры, вернувшиеся из Дельф, привезли такой угрожающий оракул, что эфоры немедленно собрали на заседание царей и старейшин, чтобы обсудить создавшееся положение и возможные печальные последствия в случае, если предсказание пифии сбудется.

Оракул, привезенный феорами, гласил: