А никаких других идей у нас в отношении швитезянки у нас уже и нет.

Дискотечный след никуда не привел.

Девицы появляются и исчезают в облаках легкой наркоты.

Телки из Силезии выискивают фраеров с Побережья, но, в конце концов, находят себя в объятиях фрицев из Гамбурга. После того возвращаются в свои гимназии, а может и не возвращаются, сведенные с ума или свезенные караванами верблюдов, они пропадают, завезенные черт знает куда.

Каждый такой верблюд, как сама понимаешь, это жизненная ошибка, разве что, как минимум, двугорбая, если не больше.

На таком дискаре все вихляются, закрыв лица капюшонами, и в лучшем случае дудлят «red bull», после которого уже никто ничего не помнит и самого себя не может узнать под утро.

Телку можно наебать, потом выебать, а затем еще раз наебать[24], но вот чтобы привязывать ей чего-нибудь к ногам, для этого уже нужно иметь причину. Телке можно даже сломать нос или выбить зубы, даже глаз сапогом, но все это остается в шутейном разряде. Могильную плиту телке к ногам не привязывают.

Видишь ли, этого не делают от избытка воображения, но с совершенно конкретной целью.

И как только начинаешь убивать человека, нужно еще оглядеться направо и налево. И за такую хохму можешь получить четверть века, а покажи мне такого, который заменил бы колонию за избиение или даже восемь лет за изнасилование — на двадцать пять календарей за убийство.

Потому-то с самого начала дискотеку нельзя было принимать в качестве гипотезы. Светская жизнь малолеток с нашим случаем не имеет ничего общего.

Так что Холмс с Ватсоном сходили на дискотеку, на пляже посидели, порасспрашивали там и сям, исключительно для очистки совести, и уже прикидывали, как бы отправиться к прокурору, чтобы дело тихо прикрыть, когда какая-то там Стемпнева и все так же, не буду хвалиться, я собственной персоной, подсунули им под нос сложный вариант. Пускай сложный, зато наводящий на размышления, правда, основанный на слишком отдаленных ассоциациях, то есть — на женской интуиции.

С крайне женским, то есть интуитивным, приветом,

Оля.

* * *

Поздравляю!

Пани магистр стоматологии сует за пояс воспитанников из Вершинино[25] (вроде бы полицейская школа там все так же существует?).

И это уже вершина всего.

Вот только чьих возможностей вершина?

Банальную пьяную разборку вы подтягиваете под какую-нибудь, чтобы долго не выискивать, Агату Кристи.

И своими с этой твоей Стемпневой фантазиями морочите головы двум придуркам.

Фрейду следовало бы приглядеться к вам.

Ведь у вас двоих дети имеются, так что вы хотите? Какой там еще Казик-органист и изысканное преступление? Это же сплошная бессмыслица.

С совершенно осмысленным приветом,

Агнешка.

Глава 3

1

Дорогая Агнешка!

Это к кому там должен присмотреться Фрейд?

Ты права, у нас с Марыхой[26] дети уже имеются, а у тебя?

Ясное дело, что дети у меня не от Марыхи, а от Янека; а у Марыхи — от Войтека.

У тебя же, боюсь, нету ни от кого, хотя могла бы иметь с каждым.

Прости за эти болезненные для тебя слова, и если хочешь — обижайся.

В паре шагов от моего дома умерла женщина; кто-то ее утопил, когда она еще жила, с помощью чего-то там затянул на дно, и вот тут как раз никакой Фрейд ничего сказать не может, а если кто и может, то прокурор и, возможно, ксёндз.

Тетка захлебывалась водой, зная, что ничто ее уже не спасет. Наверняка она по-своему боролась, пыталась выплыть, сделать хоть что-то. Била руками в пустоту, потому что ногами никак уже не могла.

Я пытаюсь это представить, и на сей раз у меня мурашки по коже.

Тот тип, что все это ей устроил, был безголовой сволочью. Он считался исключительно с самим собой. И я вовсе не любительница сенсаций, хотя да — тайна этого преступления меня возбуждает.

Я хочу схватить этого сукина сына. Найти его хотя бы затем, чтобы сказать себе, что я лучше его.

И вот тебе весь твой психоанализ.

Как только я его схвачу, успокоюсь.

Кстати, в слове «психоанализ» есть что-то анальное, правда? Это же такое копание в человеческих бебехах, только сзади.