– А говорите, что у вас нет никакого чувство юмора, – произнес военный атташе. – Расположить швейцарские вещи на территории Норвегии? Я всегда считал, что Швейцария – нейтральная страна, а вы, оказывается, сколачиваете военный блок! Против кого собираетесь воевать, господин посол?

– Последний раз наша страна воевала под Лейпцигом в октябре 1813 года, – поморщился Одье.

– Кажется, вам тогда не повезло, Швейцария была на стороне Наполеона и оказалась разбитой.

– Именно так. Поэтому мы не собираемся повторять прежних ошибок. Так я убедил вас?

– Сдаюсь! Убедили! – поднял руки атташе. – Дело настолько серьезно?

– Более чем.

– В чем будет груз?

– В чемоданах. Будет двенадцать чемоданов.

– Немало. – Задумавшись, Квислинг продолжил: – Нужно в таком случае выделить вам отдельное помещение. У меня есть на примете такая комната. Но с людьми, увы, проблема! Охранять ваши чемоданы будет некому. Может, у вас кто-то есть на примете?

– Я найду людей, – тотчас откликнулся Эдвард Одье.

– В связи с этим у меня один вопрос. Ваши люди будут вооружены?

– Разумеется, ведь им предстоит охранять ценности.

– Они случайно не думают захватить власть в нашем посольстве? – серьезно спросил военный атташе. – И не станут организовывать переворот в моем ведомстве, а то, знаете ли, как бывает… У меня могут быть неприятности.

– Вам не стоит беспокоиться, дружище, все будет в порядке.

– Так когда мне ожидать вас с чемоданами?

Эдвард Одье вытащил из накладного кармана серебряные брикеты и, щелкнув крышкой, сказал:

– Полагаю, что часа через три я буду у вас.

Норвежское посольство Эдвард Одье покидал в хорошем расположении духа. Все складывалось именно так, как он планировал. Осталось только подыскать охрану для чемоданов, и дело будет выполнено.

Покинув здание швейцарской дипмиссии, Большаков завернул за угол и подошел к стоявшему автомобилю:

– Вот что, Прокопий. Сейчас из парадной должен выйти господин Одье, проследишь за ним. Важно знать, куда он направится. А я пешком пройдусь до Гороховой.

– Понял, товарищ Большаков. Не подведу.

– Потом доложишь. Уверен, что они начнут вывозить ценности.

Автомобиль швейцарского посла возвращался на Большую Морскую, невероятно оживленную в этот час. От обилия шинелей и бескозырок просто рябило в глазах. Казалось, что весь город переоделся в военную форму. Возле дома Фаберже толкался военный люд, и у Эдварда Одье от дурного предчувствия невольно сжалось в груди. В какой-то момент ему даже показалось, что они собираются брать штурмом швейцарское посольство, но худшие опасения не оправдались. Из-за поворота к стоявшим шумно подкатили грузовики, и солдаты, дружно покидав самокрутки, поспешно загрузились в кузов.

Одье вышел из машины и заторопился к подъезду, у которого его поджидал швейцар.

– Господин посол, к вам студенты, – произнес он, распахивая перед ним дверь.

– Какие еще студенты? – недоуменно произнес Одье, посмотрев на добродушнейшего слугу. Он уже десять лет находился в России, и эта служба не прошла для него бесследно: так же, как и подавляющее большинство русских швейцаров, он носил огромную бороду, которая, казалось, произрастала у него буквально с макушки. А вместе с бородой приобрел и не свойственную ему прежде величественность.

– Швейцарские, господин Одье. Ходят слухи, что в ближайшее время в Петрограде будет жарко…

– Что еще говорят?

– Что посольство закроют. Вот они и хотели бы отправиться в Цюрих ближайшим поездом.

– Сейчас мест нет. Честно говоря, даже не знаю, как им помочь. Придется подождать.

– Они просят вашего содействия.

– Ну, что ж, – приободрился посол от пришедшей мысли, – пойдемте глянем на этих студентов.

Передав швейцару плащ и трость, Одье прошел в гостиную. С кожаного дивана при его появлении поднялись два высоких юноши примерно одного возраста, с едва пробивающейся щетиной на скуластых худых лицах. Один был ярко выраженный блондин с белесыми бровями, другой же, напротив, брюнет с большими выразительными глазами, как у летучей мыши.

– У вас ко мне какие-то дела, господа? – приветливо улыбнулся посол.

– Да, господин посол, – ответил брюнет слегка простуженным голосом. – Мы бы хотели уехать в Швейцарию. В последнее время в Петрограде очень неспокойно.

– Как вас зовут, позвольте полюбопытствовать?

– Меня зовут Мариус, – сказал блондин.

– А меня Рихард.

Эдвард Одье глубоко задумался.

– Так вот, господа студенты… Я, со своей стороны, сделаю все возможное, чтобы вернуть вас на родину, хотя сделать это в ближайшее время будет крайне непросто. – Невольно обратив внимание на то, как губы студентов досадливо сжались в прямую жесткую линию, продолжил: – Но я могу вам кое-что предложить… Если вы примите мое предложение, то отправитесь в Швейцарию одними из первых.