Доу тем временем удовлетворенно наблюдал за ней и ее терзаниями. Кей поднялась и покинула сарай, чтобы не доставлять ему такого удовольствия, по-прежнему находясь в диком смятении.

Вечером того же дня после представления, на котором публика ее встретила довольно вяло (потому что Кей исполнила желание Ги и сбавила обороты, как он велел), Кей вошла в сарай с тазом, наполненным водой, и как ни в чем не бывало, все тем же старым проверенным методом поставила его в круг.

Доу смотрел на нее с интересом, как обычно сверля своим всепроникающим взглядом.

— И что на этот раз? — полюбопытствовал он.

— Вода для умывания, — холодно отозвалась Кей. Она решила не отказываться от своей помощи ему, но и не желала больше участвовать в его играх.

— А мыло и полотенце?

Кей молча развернулась и отправилась за остальным. Когда полный набор оказался в кругу, Доу начал бесцеремонно раздеваться прямо у нее на глазах. Кей не стала дожидаться полного стриптиза и быстро вышла за дверь. А перед глазами все еще стояла его ободранная грязная одежда — и Кей снова сжалилась, пошла в прачечную и сняла с веревки комплект мужского белья.

Рыжая девочка с зелеными глазами, — она уже почти забыла, как выглядела раньше, для всех она предсталялась высокой, нескладной и некрасивой девицей, но ее уважали за способности и из-за этого же одновременно сторонились. И только Доу видел ее настоящей. Кей не переживала, что он ее выдаст: во-первых, с демоном никто не общался, кроме нее самой, а во-вторых, ему это было невыгодно. Пусть их отношения и были какими-то кривыми и непонятными, но альтернативы у Доу не было: Кей обеспечивала ему какое-никакое существование.

— Опять ты? — Доу был обнажен по пояс. На его худое тело с синяками, ссадинами и торчащими костями страшно было смотреть.

— Чистая одежда, — все также сухо произнесла Кей и положила белье в круг.

— Перестань, — его рука коснулась руки Кей, и она вздрогнула.

И в этом Кей ошибалась: он мог преодолеть ее защиту, единственное, чего он преодолеть действительно не мог — это круг. И каждый раз пересекая линию, она навлекала на себя смертельную опасность, потому что оказывалась целиком и полностью во власти Доу. Если бы он только пожелал, давно бы уже мог оторвать ей руку или затащить к себе и прикончить. Единственной ее защитой было то, что демон нуждался в ней.

Кей отдернула руку — ее трясло, било мелкой дрожью.

— Для тебя и это детский лепет. О круг, к тебе лучше не приближаться.

— Перестань, — рот Доу скривился, словно он раскусил неспелую вишню. — Я ведь ничего тебе не сделал.

— Но мог, в любой момент.

— Мог, — прямо ответил Доу. — Но не сделал. Как ты там говорила: не равняй меня с другими.

— Мне не с кем тебя равнять, — Кей смотрела на него с опаской.

Доу вздохнул:

— Я не скрываю от тебя своих возможностей, — его рука дотронулась до стенки круга, и та полыхнула жутким сине-зеленым пламенем, от которого пальцы Доу враз почернели.

Кей вскрикнула и потянулась к его руке, чтобы помочь, но остановилась на полпути, в отчаянии глядя в яркие голубые глаза.

— Зачем ты это сделал? — она почти ощущала его боль.

— Ничего страшного, — отозвался Доу, и она увидела, что пальцы его почти невредимы под слоем гари. — Переживаешь обо мне — это так… непривычно.

Он надел чистую одежду и сел на свое импровизированное ложе. Потом подтолкнул таз к краю круга, но тот уперся в линию и больше не сдвинулся ни на миллиметр.

— Я даже этого не могу.

Кей грустно посмотрела на Доу и, вновь пересекая злосчастную линию, уже без заклинания, потому что в нем, как оказалось, не было никакого смысла, потянула таз на себя, убрала полотенце и мыло.

— Почему? — спросил он.

— Что почему?

— Тебе не все равно, как остальным?

— Потому что я знаю, что такое боль, — глухо отозвалась Кей, пряча глаза. Она говорила правду: она знала. В последние дни Кей срослась с ней: просыпалась и засыпала вместе, страдало ее сердце и душа, совершенно добровольно, но от этого не мене тяжело, и она не могла и не хотела оставаться безучастной, когда видела чужую боль рядом. Если она могла облегчить хоть чей-то кошмар, пусть не свой…

— Рыжая девочка… — покачал Доу головой, не то удивляясь ее глупости, не то умиляясь.

Глава 10

— Почему тебе не вернуться туда, куда ты так хочешь? — спросил Доу, доедая кусок лукового пирога, который Кей принесла ему с кухни. Он уже долгое время наблюдал, как она сдерживает себя, чтобы не расстаять и не перенестись в деревянный дом среди холмов.

— Потому что мне больше нет там места.

— Ты сама себя заточила.