– Ким! – От рыка владельца замка затряслись стекла, и грохот грома был перекрыт.

Не дотягивал гром до Сонхейда.

Спустившись, вошла в столовую. Лорд стоял у стола, держась за спинку стула – полагаю, моего. На самом столе горели свечи, были расставлены тарелки, некоторые накрыты железными крышками.

– Сядь! – прорычал монстр.

Подойдя, опускаюсь на стул. Стул галантно придвинули к столу, лорд вежливо предложил:

– Чай, сок, воду?

– Вина, если можно, – с замиранием сердца от ужаса всей этой ситуации, пробормотала я.

– Спиртное – нет!

– Воды, – наверное, мыши пищат и то громче меня.

Мне молча налили из кувшина в высокий хрустальный бокал, после чего сэр занял место напротив. Себе он также налил воду. Странно, да.

– Можно вопрос? – Я постелила салфетку на колени и долго разглаживала, дожидаясь ответа.

– Спрашивайте.

Украдкой взглянула на Сонхейда, тот мрачно смотрел в окно, напряженный, как струна, и злой. Спрашивать было страшно, и все же:

– Ужин я вам проспорила, это я понимаю, но завтра утром я ведь уеду, так?

Медленно повернув голову, Сонхейд не менее мрачно посмотрел на меня и спокойно ответил:

– Нет.

Не хочу думать о том журнале и книге, просто не хочу, поэтому спрашиваю дальше:

– В обед?

– Нет.

Руки начинают мелко подрагивать.

– Хорошо, но вечером…

– Никогда, – прервал меня Сонхейд.

Он сумасшедший! Просто псих. И невменяемый! Кстати, да, у сумасшедших сила бывает нечеловеческая.

– Знаете, это несмешно. – Я попыталась улыбнуться.

Сонхейд так же попытался. Вот только улыбка вышла горькая и злая.

– Вы правы, леди Сонхейд, это несмешно, – усмехнулся. – Вся эта ситуация – отвратительна.

Его огромные ладони сжались в два внушительных кулака, тело напряглось, лицо окаменело, а глаза горели ненавистью… ко мне.

– Почему вы на меня так смотрите? – прошептала я, вжимаясь в спинку стула. – Я… не понимаю ничего, вы…

– Ешь! – Приказ, от которого аппетит, если и был, пропал напрочь. – Молча.

Я не могла есть после такого. И на Сонхейда смотреть тоже не было никакого желания, молча комкая салфетку, рассеянно слышала, как звякнула тарелка, когда лорд снял с нее крышку, как нож прошелся по фарфору… потом все стихло. С минуту я продолжала сидеть, потом осторожно подняла голову. Сонхейд не ел, Сонхейд смотрел на меня своим немигающим взглядом.

– Сэндвич с молочком? – язвительно-злой вопрос.

К чему он вообще это спросил. И вообще – что я ему плохого сделала? Откуда столько ненависти?! За что он так со мной! И я не ответила, глаза наполнились слезами, подбородок задрожал, горло сжало спазмом, и я просто опустила голову, пытаясь справиться с эмоциями. С обидой, в конце концов. В итоге все же сказала:

– Я просто не понимаю, что происходит. Вы меня… вы меня вообще изнасиловали и орете постоянно. И рычите, как зверь. И ненавидите непонятно за что. Я видела вас всего дважды – вчера утром, когда вы меня чуть не сбили и когда я выбежала, в надежде, что Стив приехал. А уже сегодня я получаю от вас сначала подарок, потом скандал за то, что не приняла его, а после… После все, что случилось. И… и вы заявляете, что я никогда не выйду из замка и не уеду. Как мне ко всему этому относиться?! – вскинув голову, посмотрела на него, после чего добавила: – И да – вы псих и у вас глаза светятся!

На смуглом лице промелькнула странная улыбка, а после сэр Сонхейд вспомнил:

– Точно, подарок.

Поднялся и вышел из столовой. И на этом все. Потрясенная, я молча смотрела на двери, пока лорд не вернулся с какой-то черной коробочкой. После чего подошел и извлек из нее… ошейник!

Черные бриллианты, белое золото, золотые топазы в качестве окантовки.

– Тебе понравится, – заверил Сонхейд и сделал попытку нацепить этот ужас на меня.

Я дернулась. Едва не упала, вовремя вскочив, но стул грохнулся на пол… и частично на ногу Сонхейда. Янтарные глаза засветились ярче.

– Мне не нравится! – воскликнула я, отходя подальше.

Движение лорда – и стул улетел, выбив попавшееся на траектории полета окно. Дождь, словно только того и ждал, и шумом падающей воды, воем ветра, раскатом грома ворвался в столовую. Свечи погасли, не выдержав порыва ветра, под окном начала образовываться лужа… похолодало сразу. А сэр Сонхейд, не обращая внимания на бедлам, едва сдерживаясь, прорычал:

– Чем не нравится?

Господи, как страшно находиться в замкнутом пространстве наедине с неадекватным, безумно сильным мужчиной.

– Это же ошейник, – прошептала я, отступая к двери, ведущей на кухню. – Он холодный, неприятно… на шее, я не…

Сонхейд демонстративно развернул ювелирное изделие, показал на черную внутреннюю сторону и сообщил:

– Кожа.

То есть действительно ошейник! Я отступаю к двери, нащупываю ручку и только тогда решаюсь заметить:

– Простите, я вам не собака и не рабыня, и вообще – я не принимаю драгоценностей от посторонних мужчин, даже если у нас и был секс, и особенно в том случае, если этот самый секс произошел без моего на то желания! – И я дернула ручку вниз – дверь приоткрылась. Обрадованная возможностью скрыться, мстительно добавила: – Вы – псих! И я не ваша леди Сонхейд!