Высшему военному начальству давно уж надо было понять, что мир перешел в совершенно новую эпоху. В войнах XX в. многое уже зависело от технической и материальной оснащенности войск. Военные сражения стали вестись с применением невиданной, убийственно-смертоносной техники — пулеметы, скорострельные и тяжелые орудия, танки, самолеты, отравляющие газы. В условиях дистанционной битвы старые доблести солдата (мужество, отвага и терпение), хотя и сохраняли значение, зачастую отступали на второй план перед техникой.

Иные жили представлениями о былой мощи русской армии, воевавшей храбро, но достигавшей побед за счет крови солдат. С. Витте писал: «Кто создал Российскую империю, обратив Московское полуазиатское царство в самую влиятельную, наиболее доминирующую великую европейскую державу? Только сила штыка армии. Не перед нашей же культурой, не перед нашей бюрократической церковью, не перед нашим богатством, благосостоянием преклонялся свет. Он преклонялся перед нашей силой». Слова эти, в чем-то верные, позволяют более критично взглянуть на состояние нашего «полуазиатского царства» (и армии). В новую эпоху одной силой штыка или кавалерийским наскоком успеха и победы не добыть. Нужно современное вооружение.

В предвоенные годы каждая из сторон вела интенсивную пропаганду, целью которой было: с одной стороны, представить свою страну сильной и могучей, с другой стороны — обвинить своих противников в наращивании сил и в агрессивности намерений. Примером такого рода стала и статья военного министра России В. А. Сухомлинова в «Биржевых новостях» (28 февраля 1914 г.). Статья «Россия хочет мира, но готова к войне» получила одобрение царя. Министр уверял в ней, что «России не страшны никакие окрики». Он убеждал в силе русской армии и оружия: «…На случай войны… идея обороны отложена и русская армия будет активной… упраздняется целый ряд крепостей, служивших базой по прежним планам войны, существуют оборонительные линии с весьма серьезным фортификационным значением… «Офицерский состав армии значительно возрос и стал однородным по образовательному цензу… Русская полевая артиллерия снабжена прекрасными орудиями, не только не уступающими образцовым французским и немецким орудиям, но во многих отношениях их превосходящими… Осадная артиллерия сорганизована иначе, чем прежде, и имеется при каждой крупной боевой единице… В будущих боях русской артиллерии никогда не придется жаловаться на недостаток снарядов И кто же не знает, что военная автомобильная часть поставлена в России весьма высоко. Военный телеграф стал достоянием всех родов оружия. У самой маленькой части есть телефонная связь… Русская армия, мы имеем право на это надеяться, явится, если бы обстоятельства к тому привели, не только громадной, но хорошо обученной, хорошо вооруженной, снабженной всем, что дала наша техника вооружений».

Оптимистическим надеждам военного министра Сухомлинова не суждено было сбыться… Мировую войну русская армия встретила совершенно неподготовленной. Хотя вряд ли можно говорить, что он ничего не делал. Определенные шаги в нужном направлении были сделаны: он сократил трехнедельный срок мобилизации, увеличил число офицеров, повысил уровень оснащения армии техникой и вооружениями, поднял планку оплаты, избавился от слабых офицеров (уволил 341 генерала и 400 полковников). Однако полностью «маньчжурский синдром» преодолеть не удалось. В армии не хватало знающих офицеров (3000 человек). Пройдет немного времени, и депутат Думы Половцов бросит в адрес Сухомлинова упрек, что он «обманул всех лживыми уверениями в готовности к страшной войне», «сорвал с чела армии ее лавровые венки и растоптал их в грязи лихоимства и предательства».

…И здесь уместно вспомнить, как смертельно раненный П. А. Столыпин умолял царя Николая 11 к нему приехать. Он очень хотел с ним поговорить о деле государственной важности. Но царь так и не нашел времени для встречи… Было это за три года до начала войны… Столыпин умер на четвертый день после покушения, но просил передать царю: «Наша оборона в руках человека ненадежного. Необходимо немедленно уволить Сухомлинова с должности военного министра». Армия была не подготовлена в том числе и потому, что из бюджета военного ведомства министр Сухомлинов разворовал значительные суммы. Причин, конечно, больше, но эта — главная… О предательстве и воровстве военного министра премьер Столыпин знал еще в 1911 г. Позже в архивах нашли документы о связях Сухомлинова с немецкими и австро-венгерскими агентами.

«Почему русская армия была не готова и не оснащена?» — вот в чем вопрос. Позже с горькой иронией все повторяли фразу министра: «Мы готовы до последней пуговицы». Сомнения в готовности России были и у германских военных. Авторитетное прусское лицо, откликаясь на статью, заявило: «Что русская армия находится в хорошем состоянии, никто в Германии не оспаривал… Тем не менее позволительно сомневаться, все ли указания относительно боевой готовности России соответствуют действительности». Признаемся, подобного рода сомнения, как показали дальнейшие события, имели под собой основания. Однако в высших эшелонах власти и среди представителей высшего военного командования царили преимущественно шапкозакидательские настроения. Хвастливо говорили: «Мы покажем этим гуннам!»

В 1916 г. военный министр Сухомлинов оказался под следствием. Его обвинят в казнокрадстве и шпионаже в пользу немецких спецслужб. Сам В. А. Сухомлинов в «Воспоминаниях» (Берлин, 1924) все неудачи в военной подготовке российской армии и флота возложил в значительной степени на некомпетентность членов царского дома, великих князей, занимавших высокие посты: «Общее образование большинства из них, несмотря на хорошее знание иностранных языков, находилось ниже уровня средней школы». Неспособность царя добиться выделения нужных средств и оказать реальную административную помощь министерству он называет одной из главных проблем, которую не смог преодолеть.