Важным шагом в работе над книгой стало знакомст­во с творческим наследием известного австрийского исследователя Канарских островов Доминика Вёльфеля, сделавшего колоссально много для разгадки языка гуанчей, собравшего интереснейшие сведения по истории и этнографии населения островов.

В применении к Канарам чем древнее источник, тем он ценнее. В музее книги государственной библиоте­ки СССР имени В. И. Ленина хранятся старые хрони­ки, которых еще не касалась рука советских исследова­телей. Огромный интереснейший материал!

Возможных предков у канарцев было много. Боль­шинство их пройдет чередой в нашем повествовании. Поиск их тесным образом связан с многочисленными плаваниями в Атлантике представителей разных евро­пейских и африканских народов. Конечно, речь идет не о единичных посещениях Канар, которые вряд ли могли дать рождение большой группе населения, к тому же от­носившегося к разным антропологическим типам и го­ворившего на разных языках. Должна была быть крупная миграция, переселение целого народа или скорее группы племен.

Но как объяснить находки мумий, у которых опре­делена группа крови, роднящая их «владельцев» с древ­ним населением Северо-Западной Европы? Как случи­лось, что среди древнейших орудий труда и утвари гуанчей найдены предметы, относящиеся к энеолиту Лигу­рии, то есть европейскому Средиземноморью?

Сколько их было, этих случайных открытий атлан­тических островов? Именно с этого мы и начнем наш рассказ о тайнах гуанчей.

Можно буквально по пальцам перечислить древних авторов, в чьих произведениях есть сколь-нибудь подробные упоминания о Канарских островах. Плиний Старший, Диодор Сицилийский, Псевдо-Аристотель, Плутарх, Помпоний Мела, Гомер, Гесиод, Руфий Фест Авиен, Сенека... Возможно, есть и другие сведения, но они являются уже вторичными и более поздними по от­ношению к этим «классикам древнего канароведения».

«Семь островов, покорение которых вызвало так мно­го шума, семь островов, забытых всем миром — лишь осколки большого континента, привлекавшего к себе вни­мание древних историков,— писал в 1803 году француз­ский географ Бори-де-Сан-Венсан в книге «Счастливые острова». Некоторые атлантологи (специалисты или ди­летанты, занимающиеся поисками легендарного матери­ка Платона) склонны считать Сан-Венсана сторонником так называемой атлантической теории происхождения канарцев (о ней еще будет речь) и видят в выражении «осколки большого континента» прямую ссылку на Ат­лантиду. Но увы, им пришлось отказаться от своих «сме­лых построений».. Венсан имел в виду «всего лишь» Аф­рику. Ту самую Африку, с которой связана прочными узами вся древняя и последующая история Канарских островов...

Итак, Плиний Старший, «Естественная история».

«... Не точнее слухи и об островах Мавритании. Кое-какие, как стало известно совсем недавно, лежат против земли автололов, они открыты Юбой, который открыл на них мастерские по окрашиванию тканей гетульским пурпуром...» Тут нужно сделать первую сноску. Нумидийского правителя Юбу II, жившего в I веке до нашей эры, часто, упоминают древние авторы. Территория его владений примыкала к побережью Атлантики на одной широте с Канарами, и кому, как не ему, было лучше знать о том, что делается на островах. К сожалению, сам Ююба не оставил никаких письменных свидетельств и о его посещениях островов мы узнаем от античных авторов. «Вот результаты исследований Юбы на Счастливых островах,— продолжает Плиний.— Он их помещает в центре захода солнца, в 625 000 шагов от Пурпурных островов. Первый, с названием Омбриос, не носит никаких следов строений, в горах там есть пруд и деревья, похожие на ферулу...

... Другой остров зовут Юнония; на нем только маленький храм, сооруженный из камней. С ним по соседству того же названия меньший остров; затем — Капрария, на котором полно больших ящериц. В виду этих гровов лежит окутанный туманом остров Нингуария, который получил такое название от постоянно лежащего снега.

Ближайший к нему остров называется Канария — из-за множества огромной величины собак, две из которых были доставлены Юбе; там можно заметить следы эружений. Изобилуя наряду со всеми другими остро­вами множеством плодов и птицами всяких пород, этот богат еще и пальмовыми рощами, приносящими финики, а также кедрами. Много на нем и меда...»

Были ли эти острова заселены к тому времени или нет — Юба не сообщает, но о крупных постройках и собаках упоминает. А можно ли попытаться привести их соответствие с сегодняшними названиями? Вспомним замечание Р. Хеннига: «Названия, присвоенные одному тому же острову, чаще всего рассматривались картографами как названия разных островов». Так, Капрария, Козий остров Плиния, идентичный острову Фуэртевентура, часто появлялся на морских картах в самых разных точках как таинственный остров «де лас кабрас». Наконец, он стал даже островом Сан-Мигел из Азорской группы! Но здесь не было обнаружено ни коз, ни вообще каких-либо млекопитающих. Так что любые попытки создать строгую картину названий островов обречены на провал.