В полном отчаянии я начал сам раздевать ее — расстегивал пуговицы, крючки, «молнии». Она стояла совершенно неподвижно, словно манекен.

— Наша личность, — лопотала она, — мы все жаждем обрести себя, не так ли? В этом и заключается смысл жизни, я так считаю. Вода, нет ли у вас обыкновенной воды? Принесите мне воды со льдом, много-много льда и совсем немножко воды!

Когда я вернулся из кухни со стаканом, она уже лежала в постели, скрестив руки за головой.

Клянусь, я никогда еще не видел такой голой женщины! Подмышки, ноги, лобковые волосы — все было начисто выбрито. Она была гладенькой, как ледышка.

— Ваше питье! — Я протянул ей стакан.

Я начал раздеваться. Повернувшись, я увидел, что она вытащила кубик льда из стакана и медленно водит им вверх-вниз по лбу.

— Все в порядке? — растерялся я. — Вы себя нормально чувствуете?

Она протянула мне стакан.

— Вы тоже.

Я послушался и принялся водить льдом по ее лбу.

— Ниже, — скомандовала она.

Я выполнял ее указания и через какое-то время ее абсолютно безволосое тело начало блестеть от талой воды. Она закрыла глаза.

— Три везде! — Голос у нее стал хриплым.

Она хотела только этого. Повторяю: больше ей вообще ничего не было нужно! Кожа у нее покраснела, дыхание участилось. Я использовал весь лед из стакана и отправился в кухню за новой порцией, в конце концов в морозилке вообще льда не осталось.

Немного позже я принес ей полотенце, она насухо вытерлась. Я оделся, так и не поняв, зачем вообще раздевался.

— Я считаю, — токовала она, натягивая юбку, — что только хорошо уяснив, чего мы на самом деле хотим, только полностью познав наши самые потаенные желания, мы приходим к миру с собой и обретаем чистоту. Мы должны погрузиться на самое дно своей души, в ее непроглядную тьму, чтобы увидеть, наконец, свет.

Когда я усаживал ее в такси, она все продолжала говорить без умолку. На чай она не дала ни цента, и я подумал, что подобный эксперимент вряд ли имеет что-то общее с открытием внутреннего космоса.

Я стоял на тротуаре и хохотал как одержимый. Потом пошел домой. В подъезде меня встретил хорошо одетый господин.

— Вы Питер Скуро? — спросил он, улыбнувшись.

— Да. С кем имею честь?

Человек полез во внутренний карман и достал золотой значок.

— Детектив Люк Футтер! — Он все еще улыбался. — Можете вы уделить мне минутку?

Я взял у него шляпу и пальто и указал на лучшее кресло в комнате. Однако детектив уселся на краешек дивана.

— Не возражаете, если я закурю?

— Нисколько.

Это был высокий, худой человек, двигавшийся размашисто и легко. Я заметил, что у него ухоженные руки, с маникюром, светлые густые волосы уложены ровными волнами, будто он только что от парикмахера. Цвет лица у него был странно розовый, глаза — ярко-голубые.

Если б не слишком тонкие губы и неприятная, кривая усмешка, его можно было бы назвать даже красивым. Плечи в меру широкие, никакого брюшка — явно не из слабаков.

— Впервые вижу детектива в костюме от итальянского модельера, — заметил я.

Посетитель разгладил складку на колене.

— От Джорджо Армани, — уточнил он. — Вам нравится?

— Очень. При вашем росте вам следовало бы попробовать двубортные пиджаки со скругленной полой. Хотите выпить?

— Нет, благодарю.

Детектив оглядел мою захламленную гостиную.

— Мало похоже на обитель греха.

— А вы чего ожидали? — засмеялся я.

Детектив махнул рукой.

— Ах, ну вы же понимаете… К нам поступает жалоба, мы обязаны ее проверить.

— Все понятно. Миссис Фульц, милая старушка соседка.

— Ну, это не суть важно. Пару недель назад я получил жалобу и решил сам наведаться к вам, чтобы проверить. По правде говоря, я не поверил, что здесь происходит что-то противозаконное.

— Рад слышать.

Улыбка Футтера стала шире.

— Но должен признаться, я не оставил заявление без внимания. Не скажу, что наблюдал за вашей дверью по восемь часов в сутки, отнюдь. Но когда у меня выдавался свободный часок, я припарковывал машину на противоположной стороне улицы и наблюдал. И не могу понять…

— Чего именно вы не можете понять?

— Вы живете здесь вдвоем с другим парнем, как его, Артур Эндерс, да? Время от времени к вам заходят еще мужчины, пара-другая, приезжают женщины — разные женщины, но все явно при деньгах, норковые манто и все такое прочее. Они проводят в квартире около часа, а потом кто-то из вас провожает их и усаживает в такси.

— Что же здесь непонятного? Эти мужчины — наши с Артуром друзья. И порой, когда они хотят встретиться со своими подружками наедине, мы даем им ключи от квартиры.